--
Кто? - спрашиваю я негромко.
--
Ниночка, я, открой, - весело кричит голос из-за двери.
Опять "здравствуй, это я". Кто я? Где это "я" воспитывали? Вежливые люди представляются. Я, например, всегда представляюсь. Но визитера я сейчас определяю. Георгий Александрович не представляется никогда. Он считает, что весь свет его должен узнавать по одному произнесенному слогу.
Я запахиваю халат и поспешно открываю дверь.
--
Здравствуй, дорогая моя, - заявляет он мне приветливо. - А я чего-то звоню, звоню, никто не подходит. На всякий случай решил подняться.
В этом весь Георгий Александрович. Не подходят - значит, не хотят разговаривать. Может, я не одна. Может, у меня мужчина. Но Георгий Александрович обязательно должен подняться и или разобраться в чем дело, или же убедиться лично, что меня нет.
--
Ой, проходите, пожалуйста, - говорю я.
Тут до меня доходит, что глаза у меня косые, хожу я нетвердо - все-таки три стакана сока с водкой и чашка кофе с коньяком - и водочная бутылка там стоит на столе, на самом видном месте, и метаться убирать уже поздно. Но боюся, господине, похулениа твоего на мя.
--
А я на дачу к своим еду, вот, думал, загляну, - говорит он, проходя в квартиру. - Сто лет тебя не видел. У Сашки спрашиваю, как дела, да разве он путем расскажет... Чайку не дашь мне? О, да у тебя, как видно, дым столбом, - он обращает внимание на бутылку. - Что это? - и он хмурит брови. - Балуешься?
--
Это... - бормочу я. - Это сейчас... подружка заходила... у нее повод там...
Искоса я настороженно посматриваю на Георгия Александровича. Он как обезьяна с гранатой - никогда не знаешь последующей реакции. Иногда он радуется очевидному безобразию, а иногда разражается гневом по непонятной причине. Предугадать, что будет, невозможно.
--
Подружка? - переспрашивает он и ухмыляется. - Ну вот, всегда я опаздываю. А то попал бы в дамское общество... Ты меня б хоть позвала как-нибудь, к подружкам-то..
--
В любое время, - говорю я охотно. Трудно, что ли, собрать ему подружек, если хочет? Позвать Веру, Ирку отпросить у Рената, Элю из ателье... Можно позвать еще Аню из второго корпуса, ее как раз из психушки выпустили, все равно она дома сидит.
--
Ну вот, - повторяет он и чинно садится на табуретку. - Всегда опаздываю...
Я ставлю на плиту чайник.
--
Хотите? - спрашиваю я осторожно и прикасаюсь к бутылочному горлышку.
--
Ты что, я за рулем, - он снова хмурится. - Уберрии...
Он чуть не рычит. Все-таки рассердился.
