--
Очень, очень хорошо, - говорит она снисходительным тоном и упорно смотрит мне в глаза. - Нам давно нужны серьезные люди. Особенно, - ее голос стынет. - После того, что было.
Можно со значительной степенью вероятности предположить, что было нечто не то. Даже более: слыша ее голос, я не завидую тому, что было до меня.
Впрочем, она уже мило улыбается.
--
Что ж, идем, - говорит она и величественно выплывает из комнаты. Осанка у нее как у балерины. Нужно, наверное, очень себя любить, чтобы к сорока годам сохранить осанку - не ездить в общественном транспорте, не таскать сумки, не мыть полы, не стирать... Здорово, думается мне. Есть же люди.
Она проводит меня в стандартную офисную комнату. Серая мебель, ковролин и компьютеры. Новые стеклопакеты на окнах, жалюзи. Дорого и неброско. Очень чисто. Ничего лишнего.
--
Девушки, знакомьтесь, - говорит она, становясь на середине комнаты, как человек, привычно находящийся в центре внимания. - У нас теперь начинается новая жизнь. Наши мучения с архивом кончились, - и она многозначительно прибавляет: - Надеюсь.
Из-за монитора слева раздается рассыпчатый хохоток.
- Милости просим, - говорит моя будущая коллега. - В наш здоровый бабский коллектив.
Скоро я сижу на своем рабочем месте и тихо пытаюсь втянуться в производственный процесс. В комнате нас пять человек. Во-первых, это сама Галина Михайловна. Ее заместительница - Элеонора Сергеевна, дама лет сорока, с беспокойным взглядом, направленным во внутренний мир. У нее такой вид, как будто в дороге ее застиг шторм: воротник блузки перекособочен, шейный платочек перевернут, из прически со всех сторон выбиваются пряди. Она должна быть безобидна - таких интересуют только собственные проблемы, а проблем у них бывает много. Третья, приветствовавшая меня женщина (совершенно нормальная, размера этак пятьдесят шестого) - Ирина Григорьевна, с большущим декольте, в дешевом вискозном костюме - то ли давно махнула на себя рукой, то ли со вкусом проблемы - охотно смеется и улыбается. Глаза глупые, что огорчительно... От глупых людей можно ожидать всего... но выражение бывает обманчиво. Четвертая - Катя - девочка моложе меня, с ухоженными светлыми волосами и каким-то очень вульгарным телом (одни мягкие шары со всех сторон, выступающие из широкого балахона) - могу поклясться, возненавидела меня с первого взгляда и периодически сверлит меня злющими глазами. Есть почему-то девицы, у которых я моментально вызываю биологическую ненависть. Но плевать на Катю, здесь не она командует.
