— Здесь недалеко, — сказал Максим.
Он поднялся, а Антон почему-то вдруг испугался за него. Мало ли что он надумает сделать с собой в таком состоянии, когда ему покойники мерещатся.
— Только ты обязательно завтра приходи. Договорились?
— Да договорились, договорились. Ты не думай — я не того. — Максим покрутил у виска пальцем. — Просто это действительно моя бабушка.
— Знаешь, Максим, ты давай сегодня спать ложись, а завтра приходи. Посмотрим, твоя — не твоя.
Больше ничего не сказав, Максим ушел.
Антон направился в комнату, где, лежа в халате поверх одеяла, смотрела телевизор Даша.
— А что Максим уже ушел?
— Ушел. — Антон сел у нее в ногах. — Ты знаешь, он приходил, чтобы сообщить, что видел свою убитую бабушку.
— Ни фига себе, крэйзи! — не отрывая взгляда от экрана, перещелкивая пультом с программы на программу, поставила диагноз Даша. — И чего теперь, в дурик его сдавать?
— Он просил меня завтра с ним сходить бабушку проведать. И теперь я не знаю, как себя вести. Если у него действительно вальты пошли, тогда сложно будет его переубедить, что это не она.
— На кладбище, что ли?
— Черт, я чего-то не сообразил спросить куда. Где-то недалеко… Хотя здесь вроде кладбищ поблизости нет.
Даша бросила пульт на одеяло.
— Ты сходи, конечно, с ним завтра, Антоша. Как эксперт по мертвым старухам. Чья бабушка посмотри, но осиновый кол все равно не забудь взять.
Они дружно расхохотались и потом весь вечер до сна говорили о вампирах и покойниках.
Максим зашел за Антоном в двенадцать часов дня.
— Проходи, чаю попьем, — сказал Антон. Он только встал и был еще заспанный, в махровом полосатом халате.
— Нужно идти, — с каким-то сожалением вздохнул молодой человек. — Там уже открыли.
— Ты не передумал? — сквозь зевоту спросил Антон.
— Слушай, как я могу передумать, ведь там моя бабушка! — повысив голос, с раздражением проговорил Максим. — Не хочешь идти, так и скажи.
— Да ты меня неправильно понял, — попробовал оправдаться Антон. Надежда на то, что друг его за ночь пришел в себя, рухнула.
Друзья вышли на улицу. Солнце слепило, отражаясь от мокрого асфальта — должно быть, ночью прошел дождь.
— Ну, куда? — спросил Антон как можно более безразлично.
— Покажу.
Они прошли по Большой Конюшенной, свернули в проходные дворы Капеллы.
— …А покойники, однако, пропадают. — Из двери антикварной лавки, выходившей в подворотню, выскочил маленький пузатый человек, и его слова эхом разнеслись под аркой. Он обернулся и, заложив руки за спину, крикнул в открытую дверь: — Да, пропадают! А куда пропадают, никто не знает.
