И наконец самое лучшее с точки зрения композиции, самое страстное и волнующее произведение писателя, рассказывающее о великой силе любви, «Госпожа Сатана». Эта книга выделяется из всех романов Аллена хорошо отточенным стилем и богатым языком. Возможно, автор решил доказать, что если писатель так называемой массовой литературы перестанет сочинять «галопом», то он может создать по-настоящему значительный роман. «Госпожа Сатана» увидела свет в феврале 1934 г. в серии «Хищники» (приложение к серии «Маска»). Чтобы избежать путаницы с одноименным американским фильмом, накануне прошедшем в Париже, издатель дал роману другое название: «Трагическая женщина».
Невнимание читателей к «Госпоже Сатане» — типичный пример ущерба, нанесенного Фантомасом другим произведениям писателя. Успех Гения преступления оставил Марселя Аллена — и, видимо, только его — совершенно равнодушным. Он не перечитывал «Фантомаса» более сорока лет. Ссылка «окончательный текст одобрен автором» — всего лишь уловка издателей, призванная объяснить кое-какие купюры, сделанные в романах из коммерческих соображений.
Однажды писатель признался мне: «Когда дотошные журналисты или читатели суют мне под нос пропуски в тексте, я им отвечаю: «Это, вероятно, глава, которую диктовал Сувестр». И он расхохотался…
Но порой Аллен с горечью говорил: «Всю жизнь я иду по наезженной колее. Всякий раз, когда я приношу в издательство или на киностудию новый роман или сценарий, мне отвечают одно и то же: «Дайте-ка нам лучше продолжение «Фантомаса»… Господи, как мне осточертел этот Фантомас! Он меня когда-нибудь сведет в могилу!» Затем, словно стыдясь столь неблагодарных слов, он смягчался, прикрывал глаза и устало говорил: «Да, но пока он обеспечивает мне безбедное существование».
Когда Аллена спрашивали, не хочет ли он, подобно Конан Дойлу, окончательно расправиться с надоевшим ему героем, он непринужденно отвечал: «Да-да, я его обязательно убью. Но только после моей смерти. Я положу в гроб рукопись романа, в котором Фантомасу придет конец. Именно так. Это будет конец Фантомаса». А затем грустно добавлял: «…и конец Марселя Аллена… Конец НАШЕЙ жизни…» Писатель так часто манипулировал жизнью своих героев, что совершенно не заботился о своей собственной. Ему казалось, будто смерть забыла про него или перешла к нему в союзницы. Поэтому жил он неосмотрительно, нисколько не думая о здоровье и выдерживая сильнейшие физические нагрузки, от которых его не могли отговорить ни близкие, ни друзья.
