Через некоторое время Сувестр и Аллен направляются в контору Файара, имея при себе детальный план двух томов из трех затребованных издателем заранее. Третий том уже готов — им станет «Отпечаток», слегка измененный и названный «Мертвец-убийца». Авторы должны также сообщить Файару имя будущего героя, но у них пока есть только не слишком оригинальная заготовка: «Фантом». Когда они едут в метро, Марселя Аллена вдруг осеняет мысль: «А что если назвать его Фантомус?» Сувестр тут же заносит это имя в блокнот.
Но счастливая случайность опять приходит писателям на подмогу. Поезд тряхнуло, и рука Сувестра дрогнула. Когда Файар спрашивает: «Придумали вы имя?», Сувестр, не говоря ни слова, протягивает ему открытый блокнот. Издатель читает: «Фантомас. Но это же гениально!» Кто теперь посмеет ему возразить?
Файар охарактеризовал «Отпечаток» как произведение, достойное соперничать с романами Гастона Леру, одного из самых талантливых представителей нового поколения писателей детективного жанра. Леру как раз только что опубликовал в издательстве Пьера Лафита книгу «Фантом в Опере», которой уже зачитывался весь Париж.
«Отпечаток» обязан своей популярностью захватывающим приключениям таинственного бандита, оставляющего на месте преступления отпечатки мертвеца… с помощью перчаток из кожи жертвы! Выдумка, достойная пера Гастона Леру. Кстати, Леру воспользовался этой идеей в 1913 году в романе «Шери-Биби». А в книгу «Балао» он вставил еще один образ, созданный авторами «Отпечатка»: человека-обезьяну, но не доброго и преданного, а безжалостного убийцу. В свою очередь Сувестр и Аллен позаимствовали у «Фантома в Опере» огромную люстру, падающую на головы посетителей «Нувель-Галери» в романе «Ночной фиакр».
Марсель Аллен никогда не читал ни детективных романов, ни так называемой массовой литературы. Однако приводя в порядок после смерти писателя его бумаги и библиотеку, я обнаружил два томика приключений Арсена Люпена и «Фантом в Опере». На обложке «Фантома» был изображен главный герой во фраке, полумаске и цилиндре. Забавное совпадение, ведь именно в таком виде Фантомас впервые предстал перед парижскими читателями.
Но кроме этой детали и фонетического созвучия имен Фантомас больше ничем не обязан «Фантому в Опере». Что же касается вора-джентльмена Арсена Люпена, то Фантомас похож на него лишь виртуозностью своих перевоплощений и элегантностью, позволяющей ему с легкостью выдавать себя за особу королевской крови.
