— Ну и шут с ним! — сказал Ленька, когда ребята гадали, куда он подевался. — Небось мамочка не отпустила. Ах, Тодик, не промочи ножки!
И вот сейчас, увидев его испуганный, жалкий взгляд, Никита передал свою ношу Петьке и бросился за угол.
— Тодька, — закричал Никита. — Подожди, дело есть!
Тодик остановился. Верзила дернул его за руку, подтолкнул в спину, и они скрылись в дыре забора.
Когда Никита подбежал и заглянул между досок, за забором уже никого не было.
— Ну что, догнал? — спросил Ленька, когда Никита вернулся.
— Нет, удрал.
— Ладно. Нечего нам из-за него переживать, — успокаивал Никиту Ленька. — Он вообще чуждый элемент. У него отец инженер, а мать буржуйских деточек музыке обучает. Не наша прослойка.
— Сам ты прослойка! — сказал Никита. — Мне кажется, он чего-то боится. Кто этот длинный, что с ним был?
— Его Оглоблей кличут. Он раньше бойскаутом был, а потом куда-то смылся. Тоже не наш.
— Слушай, — сказал Никита, — по-твоему рассуждать, так я ведь тоже чуждый. У меня отец в редакции работает, а мать гимназию окончила. Тоже уроки давала.
Ленька задумался.
— Во-первых, твой отец красным командиром был, а сейчас он партийный.
— А во-вторых? — спросил Никита.
— Во-вторых, и ты был чуждый. А теперь перевоспитался вроде. Ты был несознательный люмпен-пролетарий, а теперь стал сознательным борцом за дело рабочего класса.
Он подумал и добавил честно:
— Ну, может, еще и не совсем сознательным. Но ничего, мы тебя и дальше перевоспитывать будем.
— Это кто же меня перевоспитывает? — обиделся Никита. — Ты, что ли? Но тут он вспомнил историю с ящиками и замолчал.
Когда пришли в клуб и сложили на пол снаряжение, Никита сказал:
— Может, Тодьку как раз и надо перевоспитывать, а?
— Не знаю, — сказал Ленька. — Может, и надо, да как?
Смотреть походное снаряжение сбежался весь отряд. Галдеж поднялся как на базаре. Всем хотелось потрогать шанцевые лопатки и топоры.
— Отставить! — сказал Володя. — Нужно научиться быстро и по всем правилам разбивать палатки. Сроку дается неделя. Через неделю проверим, чье звено быстрее. Идет?
— Идет!
Каждое звено получило по палатке. Их начали разворачивать и тут же, во дворе, осматривали стойки и оттяжки.
— Эй, Никита, — позвал Карпа, выбегая из клуба. — Секретный разговор.
Никита подошел к нему.
— Я сейчас из окна трех «бобров» видел, — зашептал Карпа. Прохаживаются мимо клуба. Один на забор полез посмотреть. Шпионят…
— Ну и пусть, — сказал Никита. — Нечего нам скрывать. Может, они в пионеры хотят, да не решаются.
