Флаг на грот-мачте | страница 40
Уроков не было целую неделю. Потом объявили, что в следующий класс переводят без экзаменов даже и тех, у кого двойки.
Так Никита перешел в первый класс гимназии, начав учиться при царе, а кончив при Керенском.
Мать сказала, что скоро должен вернуться отец, потому что раз царя скинули, то и война должна окончиться. Войну ведь цари выдумали. Но война продолжалась, и на ней по-прежнему убивали людей.
Никита раньше об этом не думал. Ему казалось, что убивают только немцев и это так и надо. Когда с войны вернулся отец, он сказал, что Дядю Саню немцы задушили газами.
— Какой ужас! Какой ужас, — шептала мать, не вытирая слез.
Никита испугался и тоже заплакал. Плакать было не стыдно, потому что все плакали.
Только отец не плакал.
— Немцев тоже немало поубивали, но дело тут совсем не в них. — Он обнял одной рукой мать, другой Никиту. — Если бы вы знали, как я по вас истосковался, родные вы мои!
От его гимнастерки пахло табаком и кожей.
Оказывается, он вернулся не совсем. Его полк перебросили для отдыха и пополнения в Саратов, и он приехал, чтобы взять их с собой.
И они уехали в Саратов.
На подножках вагонов, на буферах и на крышах сидели и висели солдаты. Отец подсадил Никиту в окно, и он очутился на верхней полке, где лежал дядька в нижней рубашке и подтяжках. Дядька затолкал его к стенке, а сам втащил в окно корзину. Как садились родители, Никита не видел.
До Саратова они не доехали. Поезд шел медленно. Отец с матерью спрыгнули и подхватили выброшенные им вслед вещевой мешок и корзину. Никиту тоже «выбросили» на руки отцу.
Оказалось, что так и надо, потому что полк стоял не в самом городе, а в военном городке. Вместе с ними из поезда выскочило много военных, и они пошли по дороге через невысокий лес.
Военный городок состоял из нескольких одинаковых кирпичных домов. Между ними проглядывала голая, бурая степь. Вдалеке виднелась вышка с красным флажком, и оттуда доносилось потрескивание, как будто ломали лучину.
— Там стрельбища, — сказал отец.
У крайнего дома, к которому вплотную подходили заросли, их встретил пожилой солдат.
— Здравия желаю, гражданин прапорщик. С благополучным вас возвращеньицем.
Он взял у отца корзинку и шинель. Они вошли через прохладные сени в набольшую комнату с окном на улицу.
— Ну, рассказывай, Семен Васильевич, что в полку нового. Как служба солдатская? — спросил отец, отстегивая ремни и снимая гимнастерку.
— Супруге вашей я умывальник в комнате заправил, — сказал Семен Васильевич. — А вам с сыночком в садочке мыться сподручнее.