— Я ещё на аэродроме понял, что Вы будете просить меня об этом. Неудовлетворённое самолюбие?
— Нет, на фронт меня вы не пустили, дескать, в тылу будешь полезнее. Ладно, в итоге фронт удалось стабилизировать, лишить немцев былой мобильности. Теперь надо выигрывать войну. Быстрыми, точными и неотразимыми ударами по болевым точкам Третьего рейха: флоту, это подвоз топлива и материалов, нефтезаводам и заводам по производству синтетического топлива, заводам по производству самолётов, ракет, химическим предприятиям, мостам. Забить все фарватеры потопленными кораблями. Мы же можем теперь выбирать место и время удара.
— Да, Алексей Николаевич, Вы, всё-таки, человек другого времени. С совершенно другим опытом войны. Не зря Вас Шапошников рядом с собой держал! Ох, и ругался он, когда Вас на завод перебросили. А с женой... Попытайтесь с ней поговорить. Её теперешнее состояние внушает опасения, что она вот-вот сорвётся. Всё старается кому-то что-то доказать, что она лучше, сильнее. Так долго не протянет. Либо сердце сорвёт, либо голову. Не жилец она, а делом занята важнейшим. Я Вас прошу, лично. По поводу Вашей операции, готовьте обоснование.
— Нет данных, их собирать надо, а в Казани этого не сделать. Надо лететь в Олений и начинать оттуда. Там будем, через месяц, иметь представление о потребном расходе боеприпасов, топлива и других материалов, средств и сил.
— Ну, что ж, хорошо, но, рядом с Вами будут работать ещё два человека, которых требуется обучить планированию подобных операций. Кого лучше подобрать? Моряка? Лётчика?
— Особого значения не имеет, лучше с академическим образованием.
Он позвонил, спросил Светлану, выслушал ответ, и повесил трубку.
— Она в Снежинске, будет не скоро. Придётся отложить. Ваш зам с производством справится?
— Конечно.
— Тогда действуйте. Приказ получите сегодня.
На этот раз всё подготовлено: аэродром, круговой радиолокатор, позиция для ракет, заправщики, два полка на 'кобрах' и 'киттихауках' в качестве прикрытия и сопровождения с подвесными баками. Они встречают и провожают наши машины. Плюс 2 гвардейский торпедоносный полк расположен на той же базе для отвлечения внимания от наших полётов, точнее первая и вторая эскадрильи. Наши стоянки укрыты в капонирах и завешены маскировочными сетями. Сделали несколько снимков с разных высот, всё в порядке. Старые машины ходят с одной ракетой и 12-ю 'сотками'. Новая, на ней смешанный экипаж: испытатели НИИ ВВС и стрелки второго гвардейского полка, с пятью ракетами и, бомбами, доводят нагрузку до штатных 10 тонн. Вторая новая машина осталась в Москве, и там проходит штатные госиспытания. Работа начинается со взлёта дежурного звена истребителей, затем взлетают наши машины, потом два звена истребителей сопровождения. Сейчас полярный день, самый разгар лета, летаем круглосуточно, но на подходах к Мурманску борта встречают наши истребители и провожают домой. Немцы рядом. По берегу мы не работаем, чтобы ракеты не попала к противнику даже в виде обломков. По донесениям разведки, Редер и Циллиакс не упоминали в рапортах слово ракета. Были упомянуты планирующие бомбы, над которыми усиленно работали сами немцы, и среди разработчиков были аресты. Нашими основными целями стали подводные лодки противника и морские разведчики немцев.
