— Товарищ директор! ЧП во втором цехе! У третьей смены все амперметры не прошли проверку КИП и ОТК. Сборка стоит.
— Кто дежурный?
— Карякин.
— Пусть пишет объяснительную, и, если будет выпущено за смену машин меньше, чем по плану, завтра ко мне в 10.00.
— А что вы здесь делаете?
— Собак прогуливаю.
Это — зам. начальника ОТК Бережная Вероника Васильевна. Понятно, что Ирочка, секретарша, уже доложила о моей ссоре с женой. Месяца три назад Вероника Васильевна интересовалась моим семейным положением. Жил-то я в Казани один! Убежала куда-то. Я достал папиросу. Уже довольно тепло. В куртке так просто жарко. Опять залаяли собаки.
— Я передала Ваше распоряжение! — 'Сейчас попросит закурить, не иначе!'. Лезу в карман за 'Казбеком'. Да, попросила! Будем отбивать первую атаку. Ничего не хочу! Хочу побыть в одиночестве, и всё обдумать. Честно говоря, никто не нужен. Всем все понятно, кроме меня! Мы со Светланой познакомились на улице: шел-шел человек по скверику, где я прогуливал собак, и упал. Какой-то гад украл у неё последние деньги. Отнес домой, благо недалеко, откачал, покормил, и она ушла. Потом ещё раз встретились там же, ещё, ещё, и стали жить вместе. Всё было хорошо, но работали мы в разных местах. Потом она уехала в ЦЕРН, я думал, что не вернётся. Нет, вернулась и мы расписались. А Вероника Васильевна рассказывает мне о себе. Я не слушаю, если честно. Просто иногда поддакиваю. Вдруг проскакивает знакомая цифра: 126.
— Постойте, Вероника Васильевна! Ваш муж служил в 126 полку? Кем он был?
— Командиром полка, я гораздо моложе его.
— Ваш муж, скорее всего, жив. Мы сдали его в госпиталь в Новогрудке. Это недалеко от Слонима.
— Когда?
— Ночью 23 июня 41 года.
— За этот срок писем от него не было, Новогрудок захвачен немцами в начале июля, если я правильно помню.
— Сделайте запрос в кадры РККА, получите точный ответ. Вам же ничего не приходило? Ему известен этот адрес?
— Это адрес моих родителей. Он его знает.
— Ранение было тяжёлым, мог и забыть. Поинтересуйтесь! — 'Всё, атака отбита! Теперь она будет обдумывать новую ситуацию! Ей не до меня! Ура!'. Я зря надеялся! Теперь разговор пошёл, что были сложности последнее время, перед самой войной, поэтому, наверное, её муж не пишет... и тому подобное. Мне это надоело, я подозвал собак и пошёл домой, попрощавшись с дамой. Настроение совсем упало. Какого чёрта я полез в бутылку? Мне реально не хватает Светки!
Здесь, в Казани, чуточку переоснастили цеха, расставили по-другому серию, стало помещаться 16 машин в цех. Второй месяц подряд выдаём 24 штуки Пе-8м вместо трёх по плану. Готовим к выпуску новую машину. К начальству более не вызывают. Шахурин, иногда, в конце месяца звонит. Мы с бобиками приспособились по утрам бегать купаться на Казанку. Далеко, правда, но, и я, и собаки довольны. Два ракетоносца стоят на аэродроме. Четвёртый цех выпускает только ракеты для ВМФ, со стартовым ускорителем. На фронтах позиционная война: где-то сто метров взяли наши, где-то немцы. Работает, в основном, артиллерия и авиация. Пехота зарылась в землю, обросла дотами и дзотами, но Украина, Литва, две трети Белоруссии, Молдавия, часть Латвии и Карелии под немцами. На мосту через Волгу заметил 'новый' танк Т-44, значит, готовимся. Пора показывать Пе-12! У него нагрузка в перегрузе 16 тонн, четыре дизеля: 2х4200 и 2х1900. Дальность 14000 км с нормальной нагрузкой. Три машины готовы. Звоню Сталину:
