— Да, из Сталинграда поступило две пятиступенчатых коробки для испытаний, но вызывал Вас не я, вот пропуск в Кремль, Вас вызывает Сам. — сообщил Дмитрий Фёдорович. — Вот, звоните. Позывной: товарищ Иванов.
Трубку взял Поскрёбышев.
— Да, вызывал, будьте сегодня в 21.00.
— По какому вопросу?
— Он не уточнял, просто приказал вызвать. — сказал Поскрёбышев и повесил трубку.
Я связался со Светланой и поехал к ней на Мясницкую. Нашёл её в подвалах института. Серая от недосыпа, злющая, кто-то что-то натворил.
— Как дела?
— Нормально.
— А чё злющая?
— Бывает, сам-то где пропадал?
— В Ярославле, в Сталинграде и Питере. Меня Сталин вызывает.
— Это хорошо, покажешь ему вот это. — даёт мне черный порошок в полиэтиленовом пакете. — Заодно, и вот эти сопла для двигателей гранатомётов. Их можем уже сейчас производить до 10000 в день. А вот с алюминиевым литьём не идёт, вот и злюсь. Где-то химики прокололись. Придётся катать. Масс-спектрометров нет, обещали доставить из Харькова, а до сих пор нет. Скажи ему.
— Ты бы поспала, свалишься ведь.
— Не лезь, всё: иди отсюда, а то разревусь, а мне нельзя. Устала очень.
Я не стал ей говорить, что она сама этого хотела.
В Кремле Сталин познакомил меня с Шапошниковым, точнее, Шапошников решил познакомиться и задать несколько вопросов. Дело касалось тактики действий различных генералов вермахта. От кого чего можно было ожидать. 'Сам' настроен достаточно благодушно, полностью в курсе наших дел, заинтересованно посмотрел на технические алмазы и сопла.
— Но ведь их можно просто отливать?
— Не получим такой точности изготовления и цена будет выше, да и по количеству провалимся. Товарищ Букреева говорит, что как только будет получен корпус для двигателя, можно будет начать выпуск противотанковых гранатомётов. Проблема в том, что идут большие раковины при литье из-за какой-то присадки в алюминии, а вычислить эту присадку она не может из-за отсутствия спектрографа.
— Противотанковые средства нужны как воздух, пусть заменит чем-нибудь материал корпуса.
Я достал рацию и передал всё Светлане.
— Бесшовные трубы здесь не делают! Хотя... Скажи, что завтра доложу.
Опять у Светки бессонная ночь! У меня — тоже. Маршал вцепился в меня клещом, истерзал мою папку VOV, и, в конце концов, вынес приговор: сидеть мне при Генштабе на постоянной основе.
— Товарищ маршал, не штабной я, совсем не штабной, а работать ходячим справочником, это не по мне. Отдать Вам компьютер не могу, тут слишком много по промышленности и автокад стоит. Вся эта папка есть у Верховного.
