— И что?
— Ничего. Я не знаю, что предпринять.
— Как не знаешь? — возмутилась Маринка. — Дай ему шанс!
— Ты с ума сошла!
— Вовсе нет! Это сейчас кого-нибудь шокирует, что ему всего семнадцать, а тебе двадцать семь. А через десять лет ему будет уже двадцать семь, а тебе — тридцать семь… таких пар — на каждом углу полно… Никто и не обратит на вас внимание.
— Вот это заглянула! Через десять лет… Да тут не знаешь, что через месяц произойдет! И потом, я не люблю его!
— А тебя никто и не заставляет его любить, — объясняла подруга. — Просто спаси человека. Позволь ему любить тебя, не отталкивай.
— М-м… — нерешительно произнесла Аня. Было видно, что развитие разговора очень ей не по душе. — Я подумаю…
— Думай. И чем быстрее ты это сделаешь, тем больше у мальчика будет шансов остаться в живых.
— Но это шантаж! Ничто не помешает ему увериться, что таким способом от меня можно будет добиться чего угодно. И не только от меня.
— А ты не позволяй ему этого. Так, как только ты умеешь. Очерти четкие границы: это можно, а туда — извините, нельзя. Сразу предупреди, что, если он еще раз попытается прибегнуть к суициду, ты больше не посмотришь в его сторону.
— Я подумаю, — повторила Аня.
Подруги надолго замолчали.
Чем ближе подбирался решающий момент встречи с Антоном, тем большую растерянность испытывала Аня.
Всю ночь она не спала. Думала, думала, ворочалась с боку на бок, но так и не нашла выхода. Нет, можно, конечно, притвориться ни к чему такому не причастной. Скажем, Антон не признавался ей в любви, она не прогуливалась у него на глазах с малознакомым (и малосимпатичным!) мужчиной, да и замуж не выходит — глупый, это же шутка…
И Маринка никому ничего не скажет. Есть такая поза страуса: голова в песок, меня здесь нет, моя твоя не понимай.
Только от себя таким способом не спрячешься.
А если бы его вовремя не обнаружила мама?
А он… Что он? Глупый ребенок. Он любил, она отвергла… В итоге он попросту не нашел другого способа пережить потерю. Антон еще совсем не знает жизни и любить толком не способен. Можно найти тысячи способов оправдаться и снять с себя всякую ответственность, можно даже бесконечно талдычить самой себе, что это его родители и его учителя обязаны были своевременно объяснить ему, что самоубийство — не выход.
Можно?
Можно!
Все религии мира осуждают самовольное лишение себя жизни. Любая вера стоит на страже ценности жизни и запрещает самоубийство. Это — слабая попытка избежать страданий, что ниспосланы Всевышним, грех, лишающий прощения и спасения. Самоубийцам отказывают в отпевании, поминальной службе и погребении на церковном кладбище…
