Еще выше стояли статуэтки. Африканская фигурка негра-раба в набедренной повязке по рукам и ногам он был окольцован массивными черными цепями; египетский сфинкс, помещенный внутрь прозрачной — кажется, хрустальной — пирамиды; китайский фарфоровый слоник в розовой попоне. Была девушка-русалка в длинном платье цвета морской волны — ох и высокий же у нее разрез! — виднеется нагая нога! Другая скрыта складками юбки, которая при внимательном рассмотрении оказывается и не юбкой вовсе, а рыбьим хвостом.
Однозначно: все эти фигурки-статуэтки, смотрящиеся столь абсурдно в едином комплекте, на самом деле обладают центральной органической идеей.
Какой идеей? Как ее зовут?
Анна!
Там, у Ани в гостях, Жека пытался к ней приколоться.
Это был полный отпад! В таких случаях ребята говорят: «Отсохни, суслик!..»
— Давайте с вами познакомимся, — предложил ей Женька развязным тоном. То ли пытался таким образом смущение свое скрыть, то ли сама ситуация для него оказалась нетипична. Все-таки Аня постарше будет, и потому общаться с ней стоит подобающим манером.
Но в то же время Катя на виду у всех обращается к Ане совершенно на равных и в компании постоянно рассказывает о сестре как об абсолютно «своей»: типа она — «наш человек»… Вот и обратился Жека сдуру к Ане на вы, но с интонацией такой, будто прикурить попросил.
Короче, еще у одного разыгралось ознакомительное хотение…
— Давай, — ответила ему Аня без всякой заминки и с любопытством посмотрела на нахального малолетку. — Знакомься.
Очевидно, она нисколько не собиралась прийти Жеке на помощь. И правильно: впутался — выпутывайся!
Одному только Антону показалось, что следует подсобить Жеке. Друзья все-таки, хоть Жека и балбес…
— Меня зовут Антон, — произнес он, глядя куда-то в сторону.
— А меня — тетя Аня. — В ее голосе на самом деле — полный ноль высокомерия, так, только лишь легкая ирония. Понятно, Аня просто проводит очевидную грань: я — взрослая, а вы — дети.
Но Жека и тут предпочел выделиться.
— А меня, — сказал, — Одуванчик.
Выскочила эта идиотская фраза так же развязно и нахально, тут уже все ощутили: из упрямства. Изменить тон — сдать позиции без боя.
Жека, оказывается, играл в какие-то свои глупые войнушки!
— Я это сразу поняла, — усмехнулась Аня.
Вызов принят, и об этом свидетельствуют металлические модуляции ее голоса — она честно вступила в нечестный бой. Но кто бы мог подумать, что только что, буквально минуту назад, Анна полностью была погружена в нирвану собственных мыслей?! Переход из внутреннего самосозерцания в реальную атаку оказался молниеносен.
