— Ну, что вы сидите? — нетерпеливо повторяет ребе. — Я спрашиваю!
Встает сын Магазаника, подходит к Пейсе и лениво плюет на него один раз, потом, накопив слюны, — второй.
— Молодец! — говорит ребе и успокаивается. — Следующие.
Сема поднимается со своего места. Лицо его спокойно и решительно. Ребе ласково смотрит на Сему: «Ай да Старый Нос!» Старый Нос медленно подходит к ребе и, склонившись к его уху, громко говорит:
— Вы понимаете, я плевать не буду. Не буду! — повторяет он. — Я не могу плевать, вы понимаете? Не хочу! Пусть он это сделает за нас. — И Сема указывает пальцем на Магазаника. — Ему это нравится.
Ошеломленный ребе молчит. Он обводит глазами класс и нервно облизывает губы:
— Шарлатан! Такой шарлатан! Несчастный голодранец! Тебе, наверно, захотелось повидаться с твоим милым папой?
— Хорошо, я плюну, — тихо говорит Сема и плюет на сюртук ребе.
Лицо Иоселе зеленеет. Задыхаясь, он кричит:
— Все идут домой! Он остается здесь!
Мальчики молчат. Сын Магазаника трусливо оглядывается по сторонам.
— Вы слышите? Все идут домой! Он остается здесь!
Трое быстро и весело выбегают из комнаты. Остальные сидят молча на своих местах.
— Идите же! — кричит ребе.
Все сидят. Учитель хватает кнут и быстро выходит навстречу испуганной жене. Сема стоит посреди комнаты, к нему подбегают ребята. Пейся сидит на полу, слезы текут по его худым немытым щекам.
— Сема, что ты наделал? Что теперь будет? Боже мой, что теперь будет?!
Комната пустеет. За окном идет дождь, по вязкой грязи молча шагают дети.
На другой день, рано утром, к дедушке прибежал посыльный из хедера.
— Идите скорее, — сказал он, тяжело дыша, — ребе Иоселе вас со вчера ждет!
— Ну, если он ждет со вчера, так подождет еще час, — спокойно ответил дедушка и сел пить чай.
— Нет, господин Гольдин, вы идите скорее, — не унимался посыльный…
— Что там, горит, что ли? — вмешалась бабушка. — Сема, а ну-ка, скажи, что ты там наделал?
— Ничего я не наделал! — хмуро огрызнулся Сема. — Пусть он не лезет!
— Кто это «он», хотела бы я знать?
— Ну, что ты хочешь от ребенка? — быстро сказал дедушка. — Оставь его. Я сам всё узнаю.
— Ой, — вздохнула бабушка, — что-то там не так. Я по его глазам вижу, что там что-то не так.
— Будет вам гадать! — закричал Сема.
— Сема, что ты делаешь? — Дедушка строго нахмурил брови и оттолкнул недопитый стакан. — Что ты делаешь? Разве можно кричать на бабушку? Она только и думает, чтоб из тебя вышел человек, она недосыпает и недоедает, чтобы тебя учить, а ты кричишь… Твой папа никогда не кричал на бабушку, даже когда он был прав!
