Под боком мирно посапывала Дженесса. Глядя на зайчиков, что отбрасывал первый солнечный луч, отраженный от легкой ряби на водной глади бассейна, он вдруг все осознал. Он давно уже чувствовал себя неким избранником, но до сих пор не находил в себе сил это признать.
И лишь теперь понял, почему, как так вышло. Еще до отъезда ему несколько раз доводилось встречаться с представителями катарийского племени, и в ту пору у него не было повода таиться и скрывать от людей, что он имеет непосредственное отношение к «стекляшкам», крохотным камерам внешнего наблюдения. Катарийцы уже тогда знали, кто он такой и чем занимается, так почему бы им не знать этого и сейчас? Им многое про него известно: где живет, с кем и как.
Все это время, вплоть до нынешнего прозрения, Ордиера страшила сама эта мысль, ведь тогда он оказывался безвольной куклой в чужих руках. Осознание своей роли принесло ему долгожданное облегчение.
Его оставил мучительный страх не успеть, пропустить продолжение ритуальной церемонии, ведь без главного зрителя ничего интересного там не случится. И не надо больше спешить в тесную комнатушку, пропитанную наркотическим запахом роз, – катарийцы будут попросту ждать.
Они будут ждать его прихода так же, как привыкли ждать ухода всех остальных.
Лежа в кровати и уставившись в зеркало на потолке, Ордиер внезапно понял, что катарийцы на самом деле его освободили. Та девушка лишь подношение, которое он волен принять или не принять.
Дженесса открыла глаза и повернулась к нему лицом.
– Который час?
Ордиер взглянул на часы и ответил. Она нежно прижалась к нему, и он уже было решил, что ей хочется побыть с ним, пока она пребывает в полудреме. Она млела от таких вещей. Впрочем, мигом позже Дженесса отстранилась и, легонько коснувшись губами его груди, произнесла:
– Я убегаю.
– А что за спешка?
– Проводить Джейси-Джея на паром. Он уплывает на Мьюриси. Его будет ждать самолет.
– Самолет?
– Да, арендованный. Разбрасывать «стекляшки» над долиной. Сегодня или завтра.
Ордиер кивнул. Дженесса сонно слезла с кровати и нагая направилась к зеркалу, висящему на стене. Вяло уставилась на свое лицо, коснулась волос. Ордиер залюбовался ее формами. Ему представился пышный изгиб ягодиц, стройные ноги, гладкая, чистая кожа. Груди заколыхались, когда она подалась вперед, что-то рассматривая в зеркале.
Дженесса пошла в душ, а он вылез из-под одеяла и последовал за ней. Замер возле кабинки, представляя себе плавные изгибы ее соблазнительного тела под мощной струей, и как пена с намыленных ладоней ложится на голые ноги и грудь. Потом он прошелся с ней до машины и, проводив ее взглядом, вернулся в дом.
