— Причем тут ты? — Нервы директора музея гудели, как натянутые струны. — Как я, по-твоему, должен прикрыть свою задницу?! Или что, мне оставить голую стену?
— Твоя задница, Лунц, меня совершенно не волнует, хоть мне и пришлось на нее любоваться, пока я выбирал для тебя подарочный комплект фотографий. Но так и быть, еще пару дней я тебе добавлю. И очень советую поторопиться.
Господин Лунц бросил трубку и уронил на руки голову. Ему хотелось провалиться вместе со всем музеем.
Мне снилось, что я лежу щекой на льду, а он тает. Получалось, что я лежу в холодной луже, и было ужасно неприятно. Я хотела проснуться, но глаза не открывались. С той стороны сна меня звала Марта. Она так отчаянно повторяла мое имя, что я всё-таки очнулась.
Оказалось, что я лежу на кожаном диване в незнакомой комнате. У дивана на коленях стояла Марта и прижимала к моему лбу мокрое полотенце. Капли с него скатывались мне под щеку.
— Наконец-то! — закричала она сразу, как только я открыла глаза. — Ты что?!
Я никак не могла сообразить, из-за чего она сердится. За спиной у нее толпились какие-то люди. Чья-то рука в голубом рукаве совала мне под нос ватку, от которой омерзительно пахло. Я отодвинула руку и попыталась подняться. Все сразу спохватились, забегали, мне под спину стали подпихивать подушки, а настырная рука в голубом рукаве ухватила меня за запястье и, видимо, собиралась считать мой пульс. Голова странно гудела, и очень болела бровь.
— Может, еще полежишь? — спросила перепуганная Марта. — Мы в кабинете у Игоря Юрьевича, он директор спортклуба.
И тут я вспомнила, что произошло. Мы с Мартой плавали, потом пришли в раздевалку, и оказалось, что мои вещи в шкафчике залиты кровью. Мне опять стало нехорошо. Я потрогала голову и обнаружила на брови бинт, прилепленный пластырем.
— Ты упала в обморок, — объяснила Марта. — И шарахнулась бровью о скамейку. Я не успела тебя поймать. Но есть и хорошая новость — глаза остались на месте.
Я очень любила Марту за оптимизм.
В этот момент ближе к дивану протиснулся молодой мужчина в сером костюме. Лицо у него было знакомое.
— Вижу, вы очнулись, — захлопотал он. — Как вы себя чувствуете? Выглядите совсем неплохо, уже почти не бледная.
— Ничего себе неплохо! — Марта тут же поднялась с пола и переключилась на него. — Да что у вас тут вообще происходит? Вы хоть понимаете, чем это может вам грозить?
— Прошу вас, успокойтесь. Ведь ничего страшного не случилось, все живы, никто серьезно не пострадал, стоимость испорченных вещей мы вам компенсируем. И, разумеется, моральный ущерб. Если потребуется, и лечение. — Он покосился на мою бровь.
