— Эго потом, — сказал от, перехватив мой удивленный взгляд. — Всё потом объясню. Ну, показывай, как у тебя тут что. Или давай, я сам угадаю, где что и что к чему. — И он, потирая руки, направился прямиком в гостиную.
Удивляясь самой себе, я пошла за ним по собственному дому. Будь на месте Марка кто-то другой, я бы немедленно поставила его на место, не допустив подобной дерзости. Но с ним всё сразу стало как будто само собой: комфортно, легко и весело. Он вел себя свободно, но не был наглым, не переходил границ. Он шутил, и мне было смешно, он подтрунивал надо мной, но мне не было обидно. В гостиной Марк с головой залез в камин, потому что ему стало интересно, что за необычная у него конструкция, в ателье внимательно рассмотрел все картины и сказал, что это самый красивый склад шедевров, какой ему доводилось видеть. В коридоре изучил фотографии на стенах и заявил, что я похожа на мою бабушку, а я не могла не похвастаться моим самым любимым снимком, где она стояла в шляпке под пальмами и игриво улыбалась фотографу.
— Это мама твоего отца?
— Нет, это мама моей мамы. Она придумала назвать меня Агатой.
— Твоя мама воспитывала тебя одна? То есть… как вообще у тебя дела с родителями?
— С родителями у меня всё хорошо, — рассмеялась я. — У меня их полный комплект, с этим у меня полное везение, так что моей маме не пришлось мучиться со мной в одиночестве, да она бы и не справилась. Они когда-то работали вместе на…
— Ты часто с ними видишься? — перебил он, не отрывая взгляда от фотографий. — Они живут где-то рядом?
— Они живут в большом старом доме на другом конце города. Видимся мы не то чтобы слишком часто, но слышу я их систематически. Причем иногда даже без телефона. Видимо, некоторые воспитательные моменты записались у меня на подкорке, и когда мне, например, ужасно хочется наделать глупостей, мой мозг быстро находит в архиве подходящую запись выступления моей мамы по этому поводу и врубает мне ее на полную громкость.
Марк даже не улыбнулся моей шутке, а очень серьезно кивнул, как будто со знанием дела.
— А как твои родители? — вежливо поинтересовалась я. — Чем они занимаются? Они, наверное, сильно тебя любят. Ты такой… Мне кажется, ты рос в большой любви.
— Мою маму зовут Агата, — всё так же серьезно сказал он и вдруг спросил чуть ли не радостно: — А где у тебя дверь на чердак?
— Чердак? — удивилась я.
— Ну да! У тебя же есть чердак, чтобы там прятаться?
— Чердак есть. Но я не прячусь. От кого мне прятаться?
