Господин Лунц был в своем репертуаре. Даже если он собирался уволить кого-то из сотрудников женского пола, то всё равно начинал с комплиментов. После обмена любезностями я решила перейти к делу.
— Хотела узнать, как дела у моего любимого пациента после реставрации, очень по нему скучаю.
— Всё в порядке, в порядке, не устаю вас хвалить. Прекрасно поработали! Шедевр вернулся к публике и чувствует себя отменно. Да вы присядьте, дорогая, я попросил Артемиду принести нам чай. Я очень рад вам, люблю приятных посетителей, которые ни на что не жалуются, ничего не требуют. Вы меня понимаете — директорская доля.
Я посочувствовала. На пороге появилась Артемида с подносом.
— Что говорят эксперты, как ведет себя покрытие?
— Прекрасно, вы же мастер своего дела. Благодарю, Артемида, мне с лимончиком. — Он удобней устроился в кресле. — Всё прекрасно! Прошу вас, выпейте со мной чашечку. Как приятно, что вы зашли. Подарили мне небольшой перерыв. Осветили мой сумрачный день своим сиянием, так сказать! Какие новости, расскажите, что вы сейчас спасаете? Скоро мы опять к вам обратимся, всё в соответствии с графиком. Мне кажется, вас дожидается старик Вермеер, да-да.
Я протянула руку за чашкой, и тут с господином директором произошло что-то странное. Он посмотрел на мою руку, на кольцо, которое я не снимала после той истории в доме Аптекаря, и заметно побледнел. Мне показалось, он даже вспотел, и у него заблестела лысина.
— Вермеера я давно предвкушаю, — сказала я. — Это так интересно. С ним никогда не знаешь, что…
— А почему вы вдруг спрашиваете про картину, Агаточка? — ни с того ни с сего господин Лунц как будто перешел в наступление, снял очки и прищурился. — Разве вы что-то упустили?
— Нет, что вы, я просто захотела узнать, как ведет себе защитный слой. Вы же мои любимые клиенты.
— А вы наш любимый мастер.
Директор музея улыбался, но его глаза стали холодными и колючими. Он одним глотком опрокинул в себя свой чай и стал резкими движениями перекладывать бумаги на столе.
— Если бы все работали так, как вы, тогда не было бы никаких проблем, никаких проблем, — бормотал он. — Но, к сожалению, видите, что происходит, дел просто непочатый край. — А вы молодец, молодец. И такая красавица. И знаете толк в красивых вещах. — Он опять покосился на кольцо.
— Спасибо, — тихо сказала я, потому что никак не могла сообразить, как мне лучше себя вести.
— Да… — протянул господин Лунц, а потом вдруг придвинулся ко мне и показал дужкой очков мне на руку. — Вот я всё любуюсь вашим колечком. Прелестная вещица! Досталась от бабушки?
