Тётка уставилась на меня даже с каким-то испугом. Кажется, впервые за всё время я осмелилась о чём-то её попросить, и такой нахальный заход с моей стороны её обескуражил.
– Тётя Инга, можно мне взять в дом одну из собак? Пожалуйста! Я обещаю, буду сама его кормить, гулять, ухаживать за ним. Он вам не помешает, клянусь!
– Че-го? – недоверчиво протянула Инга, разглядывая меня, словно безумную. – Собаку? В мою квартиру? Да ты крышей поехала, моя дорогая?
– Только собаки нам тут и не хватало, – гоготнул Виталик.
– Тётя Инга, я вас прошу… Ведь его же убьют… – задыхалась я.
– Убьют, и правильно сделают, – наставительно произнесла тётка. – Они же дикие, волки настоящие. Заразу только разносят да людей пугают.
– Тётя, ведь он может нас охранять! Вы же сами говорили, что мы останемся без защиты, когда Виталик уйдёт в армию. А собака – ведь это защитник…
– Ага, а потом твой барбос сам же нас и сожрёт, – отозвалась тётя Инга. – Нет-нет, и речи быть не может. И только попробуй притащить ко мне какого-нибудь пса. С лестницы спущу, так и знай! Мало мне тебя, дармоедки!
Она ещё продолжала ворчать, но я больше не могла это слушать. Я осторожно опустила на стол нож, которым резала варёную картошку, вышла в прихожую, сунула ноги в сапоги, набросила на плечи куртку и выбежала из квартиры.
– Куда подорвалась? – выкрикнула мне в спину Инга. – А кто винегрет резать будет?
Я скатилась со ступенек и со всех ног побежала к пустырю. В голове у меня колотилось только одно – спасти, увести, спрятать. Собаки, как обычно, поднялись мне навстречу. В ноги принялись тыкаться пушистые весёлые щенки – одна из сук как раз несколько месяцев назад ощенилась, и малыши успели слегка подрасти, хотя и были ещё по-детски неповоротливыми и игривыми. Сегодня у меня ничего для них не было, и собаки с удивлением смотрели на мои пустые руки. Я направилась прямо к Ветру, взглянула на него и едва заметно качнула головой в сторону леса. А затем двинулась вперёд и через несколько шагов обнаружила, что он, как всегда, трусит рядом со мной.
Мы добрались с ним до опушки, шагнули под темные, уже почти облетевшие деревья. Я опустилась на бревно и подозвала собаку. Ветер опустился на землю рядом со мной, внимательно посмотрел на меня.
– Ветер, беда, – заговорила я.
Я привыкла обращаться к нему, как к человеку, и почему-то была уверена, что он меня понимает.
– Беда, Ветер, – повторила я. – Придут люди и всех вас перестреляют. Уводи стаю, Ветер.
