. Вы найдете меня без труда в единственной городской гостинице… Срок истекает сегодня ночью, в 3 и 16 минут, по меридиану Пулковской обсерватории, а по-здешнему в 6, и нет никакой возможности его пропустить. Так или иначе, вы должны покинуть сегодня Ванзамию; но… я желал бы спасти вас от неприятности, которая вас ожидает в случае, если вы это забудете. Ширм».
Это произвело на меня неприятное впечатление «Мартовских ид». Но все что практически связано было с обстановкой прибытия моего в Ванзамию, равно как и все предыдущее, до такой степени улетучилось у меня из памяти, что на месте, где это должно было быть, образовался какой-то бланк, — нечто напоминающее два зеркала, поставленные друг против друга, и взор созерцающий в них бесконечную перспективу рамок без всякого содержания, короче, — нечто такое, о чем и думать нельзя, потому что оно само — ничто.
«Чего от меня добивается этот шут? — ворчал я, смяв и засовывая в карман письмо. — Уж не шантаж ли затеял с целью выманить у меня что-нибудь за молчание?.. Какое-нибудь местечко по интендантской части?.. Ну, да черт с ним, пусть ждет…» И минуту спустя это вылетело уже из головы.
Съезд только что начался, когда я был вызван дежурным штаб-офицером из свиты… Что там?.. Из авангарда курьер с известиями… Неприятельские разъезды видны и от лазутчиков сведения: сильный кавалерийский отряд на расстоянии часа езды от лагеря… Дело безотлагательное и я не мог его поручить никому, так как сильно не доверял авангарду. Корпусный командир и несколько человек из штаба были приглашены на бал, но при таких обстоятельствах их нельзя было ожидать… Я приказал задержать до дальнейших распоряжений курьера, а между тем немедленно оседлать лошадей и выставить шесть человек конвойных.
— Фей, — сказал я жене, в свою очередь вызвав ее, — я вынужден отлучиться по важным делам и может быть не вернусь так скоро, как я бы желал; но нет никакой нужды расстраивать из-за этого бал. Извинись за меня, не делая виду, что я уехал. Скажи коротко, что я занят и скоро вернусь.
Она была очень встревожена и упрашивала меня сказать, что такое; но я уверил ее, что ничего особенного и что мне лично не предстоит никакой опасности… Мы обнялись, — увы! — не предчувствуя вечной разлуки!.. Фей проводила меня на крыльцо. Оно находилось с другой стороны, на дворе, и конвой сидел уж в седле.
— Прощай!
— Прощай, Ионике!
Я ускакал…
Корпус сепаратистов стоял недалеко от границы, в сильной позиции, и я направился прямо туда. Дорога лежала по пересеченной, холмистой местности… Ночь; на горизонте облачно, но вверху, над головою, дуга одного из трех колец — спутников, опоясывающих планету, светила сквозь стаи перистых облаков, своим матовым, серебристым светом… Легкий туман лежал на окрестности, — даль завешена была им как дымкой…
