— Понял, Ваша милость, — испуганно кивнул парень. Управляющего он боялся больше, чем всех троллей мира.
— Кстати, — повернулся к нам Шнайдер, — троллей может оказаться двое. По-моему, там было две пары следов.
— По-моему, в мире нет никаких троллей, — сказал священник. — В Библии я про них не встречал ни строчки.
— А грифоны, единороги, слоны? — спросил прихожанин. — Про них в Библии есть? Я, конечно, сам Библию не читал, но, по-моему, она про святых, а не про животных.
— Ладно, продолжай.
Шнайдер вернулся в деревню на лошади покойного Вилли. Крестьяне ушли с ним. Мы выпросили себе побольше оружия, и Шнайдер разрешил нам взять у крестьян все, что понравится. Мы отобрали три копья с длинными гранеными наконечниками и боевой топорик с клювом на обратной стороне. И еще отобрали хлеба и сыра, тут крестьяне возражали больше, но мы их возражения пропустили мимо ушей.
— Как тебя зовут, товарищ по несчастью? — спросил я приданного нам парня.
— Га-га-ганс, — ответил паренек, который боялся нас немножко меньше, чем Шнайдера и троллей.
— Гагаганс? У тебя гусей в роду не было?
— Не-не-не знаю….
— Держи копье, иди за нами. Бегать хорошо умеешь?
— Д-д-д-д-да.
— А я плохо. И на дерево не залезу. Если мы найдем тролля, и он побежит на нас, встаем плечом к плечу и выставляем копья. Если струсишь и убежишь, тебе конец, догоним и зарежем.
— Вы же не умеете бегать.
— Он умеет, — я указал на Альбрехта, — догонит и зарежет.
— Мамочки… — на глазах Гагаганса заблестели слезы.
— Чтоб тебя вспучило! Есть у вас хоть кто-то посмелее?
— Есть, но он не побежит, его позавчера высекли, он еле ходит.
— Не понял. Смелее тебя есть один человек?
— Вроде да. Я же не трус, я пошел в страшный лес с двумя разбойниками охотиться на тролля.
Мы с Альбрехтом переглянулись, и он немножко нас всех ободрил. Как потом оказалось, зря.
— Знаешь, Якоб, если они тут все такие овцы, а Шнайдер не разбирается в следах, то наверняка они все преувеличили, и тролль на самом деле один, маленький и без оружия.
На этой жизнерадостной ноте мы бодро подхватили копья и пошли по следу от того места, где нашли убитого Вилли.
Дождей давно не было, и следы на сухой почве читались с трудом. Заметнее были яркие отметки содранной коры, когда небрежный тролль задевал плечами деревья. Рыцарю следовало бы иногда прореживать лес, но он, похоже, сдвинулся на борьбе с браконьерами, и крестьян не пускал туда даже за хворостом. Поэтому все тропинки, по которым мы блуждали вчера, были звериные и вели куда угодно, но не к жилью и дорогам.
