— Им надо дать бакшиш, — заметил тихо бухгалтер.
— С какой стати! — возмутился криминалист. — Коли хотите — давайте, а я не дам ни гроша.
Бухгалтеру стало смешно: он вспомнил Ивана, — должно быть, тот хорошо знал своего двоюродного брата.
Наконец, после того, как несколько пиастров зазвенело в кармане таможенного, путешественники вырвались на свободу. По чуждым улицам, залитым южным солнцем, пестревшим яркою шумною толпою, они покатили в гору. Бухгалтер зорко присматривался ко всему, точно хотел запечатлеть в своём мозгу то, что проносилось мимолётно перед ним. Его взгляд точно хотел проникнуть через стены, туда, — где за ревниво спущенными драпировками сидят сказочные красавицы, дымится кальян, и одуряющий его аромат усыпляет жительниц гарема. Товарищ прокурора, недовольный ранним вставаньем, кисло и сонно глядел вокруг и только раз обмолвился замечанием.
— Такая же грязь и вонь, как в нашей первопрестольной. Теперь я вполне понимаю, почему Москва — азиатский город.
Ехали они недолго. Их подвёз возница к огромному отелю, из подъезда выскочил негр и стал помогать им высаживаться из экипажа. Зазвенел колокол, — и несмотря на ранний час выбежал сверху молодой человек, имевший вид состоятельного куафёра. Лицо его выражаю почтительность, фрак был безукоризненный, галстук спорил по свежести с ясным утром. Он назвал себя одним из директоров отеля и, узнав желание вновь прибывших, объяснил им, не теряя своего достоинства, что едва ли где-нибудь в Европе они найдут тот покой и комфорт, какой им может доставить эта первоклассная гостиница.
Они пошли по золочёной лестнице, обрамлённой бархатными канатами. Директор так нежно ступал по ступеням, с такой предупредительной почтительностью говорил о превосходстве их заведения, что со стороны его можно было принять за директора департамента, объясняющего новому министру все преимущества их министерства. Товарищ прокурора настаивал на одной комнате с двумя кроватями, — но комнате хорошей.
— Не желаете ли в стиле Людовика XVI? — спросил директор и распахнул перед ними дверь роскошного салона с мраморными каминами, часами, ширмами и козетками.
У Анатолия вспыхнули глаза. Он оглядел комнату и, улыбаясь, сказал спутнику:
— Я бы не прочь взять это помещение.
— Я думаю, что это излишняя трата, — возразил бухгалтер, — меня целый день не будет дома.
— Нет, — отчего же излишняя? — напуская на себя расточительность, заговорил, Анатолий. — Напротив, — я думаю, что это как раз будет то, что надо. Нет, я возьму эту комнату… Вы можете заплатить мне столько, сколько найдёте возможным, — прибавил он.
