Метель | страница 88
— Боже мой! — сказала княгиня, смотря в тоске на унылую дорогу, мокрые избы и почерневшие равнодушные березы. — Что теперь делается в Тимофееве! Лошадей бы что ли поскорей привели…
— Успеем. Вот жаль, что поезд опоздал, но ничего, ничего… Ведь, не Бог знает сколько здесь верст. Всего десять. Этот Ванюхин придет. Сейчас, сейчас…
И в самом деле на дороге замаячили люди. Это расторопный носильщик вел ямщика.
— Вот, ваше сиятельство, уломал его. А он, было, разохотился гулять. Не вытащишь из трактира, — сказал носильщик.
— А ты, любезный, дорогу знаешь? — спросил строго князь, недоверчиво поглядывая на ухмылявшегося без причины мужика.
— А вам какую дорогу надо?
— В Тимофеево, братец, в Тимофеево, — повторил князь, опасаясь, что разговор затянется, когда каждая минута дорога.
— Тамошние мы. Соседи, — сказал мужик, острыми и лукавыми глазами оглядывая то князя, то княгиню. — Потрафим небось.
— Хорошо, хорошо. Подавай только поскорее лошадей, — приказал князь. — Или нам с ним пойти?
— Идем, идем, — сказала княгиня и тотчас же, путаясь в шубе, стала спускаться с обмерзлого крыльца.
Лошади стояли у трактира. Пара пегих поджарых лошаденок, с подвязанными хвостами, запряжена была в небольшие, но глубокие санки с высокою спинкою. Князь усадил княгиню, обернул пледом ее колени, и подошел к ямщику, торопя его.
На трактирное крыльцо вышел огромный черный мужик без шапки и крикнул, смеясь:
— Куда тебя, Лука, несет! Сидел бы с нами. Андрей Иваныч гитару принес. Слышь, ты!
— Надо их сиятельство уважить, — отозвался тоже со смехом Лука, залезая в сани и перебирая вожжи руками в больших рукавицах.
Был седьмой час, когда они выехали на большак. Темное небо низко нависло над дорогою и снежными полями, широко раскинувшимися во все стороны. Стало холоднее. Ветер был неровный, порывистый. Сверху падали редкие крупные хлопья снега, а внизу курилась белая снежная пыль, закручиваясь иногда столбиками. Пегие лошаденки бежали бойко. Княгиня в вагоне не спала вовсе и теперь, когда сани понеслись по накатанной дороге, вдруг задремала, склонив голову на плечо князю. А князь не спал. Ему не нравилась спина ямщика, выбритый его затылок, пестрый кушак и было неприятно, что этот нетрезвый Лука время от времени посвистывает и напрасно дергает пристяжную.
Но скоро князь перестал думать об ямщике. В душе у князя было тревожно и смутно.
— Надо забрать себя в руки, — прошептал князь. — Главное надо понять, что собственно случилось. Ах, как обидно, что болит голова.