ЮБК и ЧПК -- там цыплята-табака,
Шашлычок, люля-кебаб, пляжи полны голых баб.
Я -- беспечный и босой; на губах -- морская соль.
Поцелуй -- рахат-лукум
Эфиопский шик Сухум,
Светлячки и звон цикад
В санатории ЦК.
Кто-то в номере стонал,
Не просохнет просыня.
Запах кофе, вялых роз...
Маневровый паровоз
Прокричит во тьме ночей
В перегоне до Сочей.
Под откосом -- гальки треск,
На топчане кто-то есть,
Где бутылочный прибой,
Где слипались мы с тобой...
Без путевки отдыхал -
Шени-дэда-могыд-хан!
Эх, разобрало, лучше не вспоминать. Ослепительное время было! Все-таки -- сколько хорошего было -- мы с Толиком , загорелые в дупель, шагаем по бляжу, обжигаем пятки, переступаем через тюленей. Завидим кадра -- бросаем ей мячик; она, конечно, ловит, согласно рефлексу, и -- человек наш!
Или, в Гурзуфе, широким неводом бредем по бордюру. Коронный номер был -- девицу догнать, перегнать, запыхавшись, отвалить с облегчением, если страшнее атомной войны. Даже лучше, когда страхуила -- стараться цеплять не надо. Иногда везло -- попадалась одинокая, мечтательная, интересная. Толик, как всегда, заговаривать стеснялся, а я -- запросто. Подходил, спрашивал невзначай: - Как просматривается акватория порта? -- или -- Как у нас с обстановкой на рейде?
У меня талант просто такой -- никогда наперед не знаю, что скажу, бросаюсь на жертву, текст выскакивает сам по себе. Толик подтягивается с авоськой абрикосов и сушнячком. Или, идем к Изабелле на льду или -- к кадушке пива, где всегда можно было разживиться воблой и попрошайничать не возбранялось.
Наколотый алкаш один над душой стоял и хрипел: - П-пенцы, пп-енцы оставьте...
После обеда, в жару, если не спали, на пятачке у почты тусовка шла вялая -- пока в животах наших урчали свиные фрикадельки. Курили, трепались. Среди прочих обычно присутствовал Махмуд-Оглы -- умнейший чувак, кандидат каких-то наук, большой страдатель по женской части. Чуть не рыдал, напевал на модный тогда мотив Рио-Риты: - В десятым бочкам есть красивм бабм...
И все шли к бочкам -- к спальным палатам комсомольского лагеря Спутник.
Махмуд мне научно объяснял наколку на груди алкаша: - Нет в жизни счастья!
Он говорил, что счастья, верняк, нет, но достаточно иметь две мечты: No1 -- близкую и возможную и No2 -- недостижимую.
Я интересовался: -- Какая твоя No 2, если не секрет?
Махмуд говорит, почти шепчет: - Всех перепилить на спутниковском пляже.
- А No1?
- Да мне, хоть какую чувишку зацепить!
