Грек, точнее — афинянин, так как он был родом из Афин, приказал немедленно остановиться, когда двое молодых людей, в которых сразу можно было угадать праздных утаптывателей мостовой, громко и весело его окликнули. Этих щеголей можно было встретить везде, и почти всегда вместе.
Старший, поплотнее, по имени Клодий, был страстный любитель всевозможных пари и игры в кости; за ним, цепляясь как репейник за одежду, неотступно следовал молодой, разряженный Лепид, которого в кругу друзей называли — тень Клодия, или его эхо, потому что в разговорах он чаще ограничивался повторением слов Клодия, довольствуясь мудростью своего неразлучного друга.
— Ты нас на завтра пригласил к себе на обед, любезный Главк, — обратился к афинянину Клодий, — так нам, в ожидании, кажется, что часы ползут как черепахи.
— О, да, буквально как черепахи, — сказал Лепид.
— Ну, а для меня иначе, — любезно возразил Главк, — я все обдумываю как бы получше принять и угостить дорогих гостей, а время так и ускользает!
— Да уж, никто не сравнится с тобой в уменьи принимать и угощать! — воскликнул Клодий. — Ну, а как насчет игры? дойдет до нее дело? Будет большое общество у тебя?
— Многочисленное будет собрание? — спросил Лепид.
— Кроме вас, еще несколько друзей: Панза, Диомед…
— И, разумеется, твой любимец — Саллюстий? — перебил Клодий.
— Да вот он сам! — воскликнул Лепид.
— Легок на помине! Ну, в таком случае, мы лишние, — смеясь заметил Клодий, при чем и «Тень» также изобразил улыбку на своем, большею частью, неподвижном лице. Пожав руку Главку, друзья-близнецы удалились, а афинянин тотчас же выскочил из колесницы и подошел с приветом к Саллюстию, цветущему, статному юноше с ясным и открытым лбом, прямым и светлым взором.
— А я только что намеревался навестить тебя; но теперь я лучше отошлю колесницу домой, а мы с тобой пройдемся вместе. Эй, послушай-ка, мой Ксанф, — продолжал Главк, обернувшись к вознице, — сегодня тебе праздник! Ну, не прекрасное ли это животное, Саллюстий! — сказал он, погладив ближе к нему стоявшего коня.
— Да, словно потомок Фебовых коней, — ответил Саллюстий. — Вот уже одно обладание такой прекрасной упряжкой показывает, что ты, наш Главк, дитя счастия!
— Тем осмотрительнее и умереннее надо быть, чтобы не нарваться на внезапное несчастье, — весело, но с оттенком серьезности заметил Главк. — Однако, друг мой, так как намедни мы могли лишь обменяться поклонами, то я в долгу у тебя, пока не расскажу о моем последнем путешествии.
