Почему я вспомнила в такой момент о Майкле Корне? Я даже чуть нахмурилась и мотнула головой. Хотя тут же поняла, почему пришли подобные аналогии. Сейчас в развороте плеч и выражении лица Рендала улавливалось сходство с Майклом. До такой степени, что это и вызвало ассоциации. Притом он не пытался подражать своему покровителю. Жесты выглядели так естественно, словно были частью его самого.
Не успела я толком осмыслить промелькнувшую где-то на задворках сознания мысль, как лицо Рендала, в этот момент вскинувшего глаза в сторону входа, словно окаменело. А затем с него разом отхлынула краска, превращая в мраморную маску. С беспокойством посмотрев на любимого, я невольно обернулась, чтобы увидеть, чье присутствие вызвало такую реакцию. Тут же нахмурилась, осознав, что это женщина.
Довольно привлекательная блондинка со стильной короткой стрижкой, прямо-таки источающая энергию и жизнелюбие. Одета в летящее белое платье, подчеркивающее загорелую кожу и яркие голубые глаза. То, что она явилась сюда без спутника, казалось, нисколько ее не беспокоило и не смущало. Выглядела женщина настолько самодостаточной и уверенной в себе, что это чувствовалось на уровне флюидов. Заинтересованные взгляды, бросаемые на нее, блондинка воспринимала как должное, улыбаясь одними уголками губ и уверенно направляясь к свободному столику вслед за администратором.
Нет, я все понимаю! Привлекательная женщина, бесспорно достойная внимания. Я бы даже могла понять, если бы во взгляде Рендала промелькнул интерес к ней. Но почему он смотрит на женщину так, словно призрак увидел? Это нисколько не напоминало восхищение или желание. Для Рендала словно разом исчез весь окружающий мир. Руки судорожно вцепились в столешницу, взгляд застыл.
– Ренд, что происходит? Ты ее знаешь? – осмелилась спросить, видя, как он продолжает смотреть на вошедшую женщину.
Она же, проходя мимо нас, бросила на Рендала цепкий взгляд, улыбнулась чуть шире, но с какой-то горечью, а потом грациозно села на отодвинутый для нее стул.
– Прости, – сипло проговорил Рендал, судорожно схватившись за ворот рубашки и слегка отводя его, словно ему стало трудно дышать. Он хотел еще что-то сказать, но видимо, потеряв мысль, не стал этого делать.
– Ренд, – я осторожно положила ладонь на его руку. – Если не хочешь, можешь ничего не объяснять.
Он с видимым трудом отвел глаза от женщины, севшей вполоборота к нам и разговаривающей сейчас с официантом. Посмотрел на меня каким-то помертвевшим взглядом и глухо сказал:
