Начал двигаться в ней томительно-медленно и плавно, доводя до исступления от желания большего.
– Дан, пожалуйста! – взмолилась она, подаваясь навстречу и желая более резких и сильных толчков.
Наконец, он сжалился и задвигался быстрее, сам отдаваясь безудержной страсти, охватившей их обоих. Впечатывал ее тело в одеяло, заполняя до основания и стремясь оказаться еще глубже, еще полнее слиться с ней. Арлас же обвила ногами его бедра и стиснула изо всех сил, яростно подаваясь навстречу. Она совсем ничего больше не соображала. Осталось только дикое неукротимое желание получить разрядку от скопившегося внизу живота чудовищного напряжения. Дан же продолжал удерживать ее член от разрядки, и от этого возбуждение достигло крайних пределов.
Голова Арлас металась по одеялу, ногти царапали обнаженную спину Дана до крови, но ни он, ни она даже не замечали этого. А потом ее словно разорвало на части от сильнейшего наслаждения. Одновременный оргазм как женской, так и мужской части ее естества, которую Дан, наконец, отпустил на волю. Никогда еще Арлас не испытывала подобного, на пару минут будто потерявшись где-то на грани реальности и наслаждаясь пронизывающими тело волнами удовольствия. Почувствовала, как Дан тоже кончил и обмяк на ней, продолжая удерживать в объятиях.
Наслаждение оставляло ее постепенно, возвращая ощущение реальности. Арлас чувствовала, как на лицо наползает широкая глупая улыбка, а сердце переполняет благодарность к мужчине, подарившему ей подобные ощущения. Оказывается, то, что рассказывали другие андраны, вполне даже возможно. Получить одновременное удовольствие двух частей ее естества. И ощущения от этого и правда феноменальные!
– Это было… – она не смогла подобрать слов и постаралась выразить все взглядом.
Дан улыбнулся, скатываясь с нее и подгребая к себе.
– Я рад, что тебе понравилось.
Пару часов спустя, глядя на спящего Дана, Арлас не решалась заснуть сама. Боялась, что когда проснется, все это окажется лишь волшебным сном. И не знала, сможет ли пережить такое. Сейчас, в эту самую минуту, она была настолько счастлива, что даже опасалась этого всепоглощающего чувства. Его ведь так легко разрушить. Что если Дан обманывает сам себя, считая, что и правда сможет отказаться от семьи, уважения сородичей ради нее? И однажды, когда их любовь со временем угаснет, начнет жалеть о том, что потерял. Только вот ей вряд ли в этом признается. Не такой он мужчина, чтобы упрекать женщину за собственный выбор. И пожалуй, от этого будет только больнее.
