Раздавшийся от двери спокойный голос заставил Корна вздрогнуть:
– Готово.
Он резко развернулся к стоящему на пороге Алауру, со странным выражением смотрящему на него.
– Как ты вошел? – начал было Корн, но осекся. Да какое это имеет значение? Всего лишь очередное доказательство того, на что способны вадеры. Главное, что ему самому удалось заставить эту мощь работать на него. – Ты сделал препарат?
– Да, – сухо откликнулся Алаур, проходя внутрь. – Но хочу, чтобы ты еще раз хорошо подумал: нужно ли это тебе на самом деле. Что если однажды ты поймешь, что устал от жизни, но иного пути у тебя больше не будет?
– Устать от жизни может только тот, кто не умеет ставить перед собой правильных целей, – презрительно отмахнулся Майкл.
– Боюсь даже представить, какие цели будешь ставить перед собой ты, – пробормотал Алаур, потом пристально посмотрел на него и усмехнулся. – Хотя уже вижу.
– Главное, не стой у меня на пути, и все будет отлично, – откликнулся Корн, сверкнув глазами. – Хотя ты мог бы стоять по правую руку от меня. Помогать мне на моем пути. И получил бы сторицей за свои труды. Неужели тебя больше прельщает судьба скитальца в обществе неудачников?
– Ты ведь с таким интересом изучал прошлое моего народа, – уголками губ улыбнулся Алаур. – Неужели еще не понял, что нас никогда не интересовало порабощение других рас? Иначе вся Вселенная принадлежала бы нам уже давно. Мы всегда были, скорее, просветителями, учеными. Помогали развиваться тем, кто этого желал, но никогда не дарили отсталым мирам оружия или чего-то такого, что они могли бы использовать в дурных целях. И неужели ты полагаешь, что оказавшись единственным представителем собственной расы, я предам наши идеалы?
– Глупо, – хмыкнул Корн. – Думаю, именно поэтому твою расу и ждала столь плачевная участь. Вместо того чтобы стать властителями малоразвитых рас, они предпочли передать им часть своих знаний и уйти в небытие. Что ж, тебя ждет та же участь. Или еще худшая. Неприкаянно шляться по мирам, не зная, куда себя приткнуть. Везде чужой и неспособный понять философию нового мира.
– И какую же философию я должен понять? – жестко усмехнулся вадер.
– Выживает сильнейший, – последовал спокойный ответ. – Каждый сам за себя. Логика естественного отбора. Хочешь чего-то добиться, выгрызай себе место под солнцем, не считаясь с другими. Иначе загрызут тебя.
– Не думаю, что хотел бы принять такую философию, – откликнулся Алаур. – И предпочту иную. Каждый получает то, что заслужил своими делами и поступками. Если ты несешь добро, мир ответит тебе тем же. А за содеянное зло придется платить. Впрочем, разумное зло порой способно тоже стать благом, – закончил он с какой-то странной улыбкой.
