Утром Эмма проснулась, как ни в чем не бывало, отлично выспавшаяся, бодрая исчастливая. В кармане своего халата она нашла обрывок желтой газеты Армии Юнионистов. Угольным росчерком на ней значилось:
- Не пугайтесь судьбы. Авг. 24 жду в Вирджинии. Ваш Арпед.
Там же был набросок маршрута в г.Эммаус на побережье Атлантики, недалеко от Ричмонда и соседнего с ним города Петербурга.
Кончалось лето. Двадцать третьего августа мы неслись с Эммой на моем Додже вниз по карте, на юг. Горячий, как медузное желе, воздух, дрожал перед глазами над гудроном забитой траффиком девяносто пятой дороги. Август- самое время для отпусков. - Почему бы не поехать, не посмотреть южные штаты, давно уже подкатывалась ко мне Эмма. - В крайнем случае, можно завернуть позагорать на Вирджинию Бич. - Я не пытался спорить с Эммой, переубеждать ее. Все эти недели до конца августа она была невероятно возбужденной, до самого момента, когда Бобби, наконец, великодушно согласился провести несколько дней у родственников. И мы отправились.
По дороге Эмма спрашивала меня, верю ли я в приведения, в особенности в сигналы с того света; и сама же отвечала, не дожидаясь моего мнения, что в описанные явления мертвецов не очень-то верит, пока научно их не докажут, не исключат вероятность ловких фокусов и иллюзионизма. Что в ангелов-хранителей она немножечко верит и верит абсолютно в злой глаз; что больше всего она верит в намеренное злодейство; что вообще, она немало напугана нашими последними домашними событиями; что от природы она - человек храбрый, но ей немного страшновато, вот и все...
Не без труда я вклинился в паузу ее речи с предложением остановиться. Мы съехали с хайвея к ресторации Ховарда Джонсона, где заодно заправились бензином. И снова, уже в сумерках, замелькали штатные дорожные щиты с указанием развилок, с рекламой бизнесов придорожного сервиса, с предупреждениями - сколько миль предстоит ехать до следующей зоны отдыха или бензоколонки.
Уже в Вирджинии, в темноте мы проскочили свой съезд, сделали разворот, снова нашли развилку и остановились, чтобы размять ноги.
Нарастающим шорохом в качающихся лучах фар проскакивали редкие автомобили. Душно пахло асфальтом и полевыми цветами; губы уже солонил ветер недалекой Атлантики. Цепочкой стояли южные, длинноиглые сосны; придорожные кусты поблескивали плотными глянцевыми листьями. В казавшихся вечностью паузах наваливалась черная влажная ночь с крупными звездами над пустым широким хайвеем.
