— В какой запас?
— Не в запас, Маврикиевна, а запас. От слова "пасти". Наблюдать, значит. То есть, он его наблюл... то есть наблюдел... то есть наблю.... Да заколебала ты меня своей простотой! Молчи и не мешай читать!
"Копченым глазом запас. И выволок он меня к доске и спрашивает про двойной интеграл, а у меня с этим интегралом глухо, как в танке, и я чувствую, что пролетаю, как веник над Парижем. А он и говорит еще ехидным голосом: "Покажи конспект". Я и показал. А он мне комплимент сделал: "Если бы, говорит, Гоголь твой конспект увидел, он бы второй раз "Записки сумасшедшего" написал". А потом он перед всем потоком четверть часа речь толкал о том, что в институте учится надо. Я и сам знаю, да только все рано у нас ни один по математике не рубит, и содрать расчетку не у кого...
Только колхоз у нас — луч света в темном царстве. Когда мы первый раз туда поехали, то ихний гастроном за пять лет вперед план перевыполнил. А так жизни совсем не стало, хоть завертывайся в простыню и ползи к кладбищу, не создавая паники, пока еще можешь.
А вчера мне была выволочка. Сидел я на лекции о движении точки переменной массы в неоднородном гравитационном поле и по нечаянности заснул. И вызвали меня в деканат и втык сделали, и дали понять, что с учебой я накололся и со стипухой опять надерут. Только и остается, что бухать по ночам в общаге. В общагу залезаю через окно и сплю в недоремонтированной половине, потому что из отремонтированной меня студсовет выпер. Не знаю, как до конца зимы протяну. Преподаватели смотрят волками, а замдекан на меня зуб имеет. Миленькая Авдотья Никитична! Забери меня отсюда, а то помру".
— Боже, какой ужас!
— Ужас, Маврикиевна, ужас! Я ему так и ответила, что если жизнь эту свою пропащую не кончит, пусть домой не появляется.
— И что же он?
— Он? Это я тебе лучше в другой раз расскажу, а то некогда, порыла я!
— Что вы роете?
— Не что, а куда! В магазин порыла я, пошла, значит. Врубилась?
— Во что?
— И! И! Тебя, видно, не перевоспитаешь. Сколько ни говори, все без толку!
— А зачем вам меня перевоспитывать?
— Да уж верно, лучше не браться. Живи, как знаешь, а я пойду. Прощай, Вероника Маврикиевна!
— Хо-хо! Прощайте, Авдотья Никитична!
ПАНТЮХИН И БУТЫЛКИ Куда бы ни поехал Пантюхин на практику, всюду у него возникали проблемы с бутылками.
Скажем, в Полтаве главной трудностью было, куда девать пустую бутылку. Полтава — удивительно чистый город, просто бросать посуду было неудобно и приходилось искать урну. Оставлять же бутылки в деповской общаге — девятиэтажке было весьма рискованно: оттуда запросто могли выселить и в деканат написать. Особенно после того, как предыдущая группа, побывавшая на практике, выломала в этой общаге дверь. Вот и приходилось Пантюхину каждый раз брать пустую бутылку на работу в депо и там закидывать на свалку.
