Записки кочевников | страница 2
Была светлая ночь, Серёня кромсал загогулину краковской, Санчес разливал по стаканам. Нас охватили воспоминания.
— В Калининград приезжает много немцев — по родительским местам, а кто-то даже в детстве там жил, — начали мы, перебивая друг друга. — Мы часто видели их на побережье, они закатывают штанины до колен, заходят в море и долго-долго смотрят за горизонт, как аисты…
— Ой, не могу, щас заплачу, — Серёня повалился на подушку. В Бологом водку продавали в наборе с малосольным огурцом.
— Что-то не берет, — сказал Серёня, когда бутылка опять заканчивалась.
Санчес заснул сидя, занеся руку над угадайкой.
— Вот грибов друзья отварили, — Серёня достал из сумки коньячную флягу с бурой бодягой и отхлебнул половину.
— Ща! — он надел наушники айпода и заколбасился.
Нам стало завидно.
— Нате, послушайте!
Мы взяли наушники, слышим: «Трр-р, трр-р, пипипипи! Трр-р, трр-р, пипипипи! Трр-р, трр-р, пипипипи!»
— Что это, Серёня?
— Сверчки! Ночью в Монрепо, в парке записал.
Утром были вроде в Москве.
Мужичонка в камере хранения спросил, выдавая жетон:
— Ценность багажа?
— Тыща рублей, — решили мы, чтобы этим утром все было ровно.
— 135–50.
— А на стенде написано 57! — удивились мы.
— Индексация начисляется в соответствии с российским законодательством, — выпалил мужик.
Мы почувствовали торжественность момента и решили приобщиться к чему-нибудь до боли родному.
У посетителей Музея Васнецова были абсолютно счастливые лица. Им очень нравился этот русский патриархальный дом, русская лавка, русская печь, русские картины. Увидев на втором этаже «Иван-царевича на сером волке», многие привставали на цыпочки и делали жалостливые глаза. Нам тоже так захотелось стать вятичем, кривичем, а то и чудью, и зачитываться русскими былинами, но нас подгонял вольный ветер степи.
Пора было в аэропорт. Мы спустились на кольцевую, чтобы поехать на вокзал за багажом. В вагон метро вскарабкался безногий морпех на тележке. Поезд тронулся, он что-то рассказывал, позвякивала мелочь в берете. С другого конца шла бабка с клюкой, скрюченная, поскуливая и клянча. Вдруг она заметила конкурента:
— Только в карманы закладывает, пидор ебучий. Огрызок счастья, блядь!
Отвернулась к двери, ждет остановки. Морпех объезжает ее, ему подсыпают мелочь. В углу мужик гладит овчарку, на ошейнике георгиевская ленточка.
На дорожку удалось попариться. UTair задерживал рейс. На солнцепеке Ту-154 раскалился добела, и полчаса весь салон вентилировал помещение заламинированными инструкциями по технике безопасности. Кондиционеры у Ту работают только во время полета.
