- Будет что-то непонятно - спроси, я тебе подскажу по-английски, - предложил Тео.
- А ты из какого штата?
- Ни из какого. Я из России приехал. Просто говорю на нескольких языках.
На первой перемене Дэлайла заметила, что другие ребята почему-то не очень спешат с ней знакомиться, ни мальчики, ни девочки. Действительно, остальные ученики либо сидели на своих местах, не оборачиваясь, либо уходили из классной комнаты. И Тео прекрасно понимал, почему.
- Ну как бы японцы - очень деликатные люди, у них не принято обступать новеньких всем классом и наперебой расспрашивать о том да сем, - шепнул он.
На самом деле, мальчик слегка покривил душой, но честный ответ вроде 'они бы и рады, да меня боятся' - совершенно неприемлем.
- А что, с Россией действует программа по обмену? - полюбопытствовала девочка.
- Честно говоря, понятия не имею. Сюда перебралась жить вся моя семья.
- Вот как? А почему?
Это был неприятный вопрос. Точнее, не столько вопрос, сколько навеянные им мысли. До четырнадцати лет Тео рос дома в затворничестве и мог показаться на улице только в сопровождении отца, накладывавшего на сына заклинание, скрывающее его внешность. Учился он по учебникам самостоятельно и с помощью мамы. Изредка маленькому Теодорчику удавалось поиграть со своим двоюродным братиком Павликом, когда тетя Лиля приходила в гости, но, разумеется, это было возможно только при условии, что отец дома. К двенадцати годам жизнь стала невыносимой, да и папе с мамой стало ясно, что прятать сына вечно, причем даже от ближайшей родни по маминой, человеческой линии - не вариант. Отец, в своем мире великий маг, а в мире людей и вовсе единственный, учил Теодора-младшего, как мог. Тео унаследовал от него магическую одаренность в полной мере, но отец у себя дома учился в школе магии двадцать лет, притом у весьма мудрых и искусных преподавателей. У Теодора же - всего один учитель, хоть и великий чародей, но весьма посредственный наставник.
К четырнадцати Тео все же весьма преуспел. Правда, детства как такового у него все равно, что не было. Время уходило на магические уроки, в перерывах между ними - весьма жесткие 'полноконтактные' тренировки по рукопашному бою, фехтованию и владению огнестрельным оружием. Мальчик очень рано понял, что хныкать, жалуясь на тяжелую судьбу, бессмысленно и бесполезно.
- Пойми, Тео, - сказал ему однажды после тренировки отец, - этот мир всегда будет враждебным к тебе. Дашь слабину - конец. Ты человек не наполовину, а гораздо больше, от эльфа в тебе только половина крови и мои таланты, во всем остальном, включая характер и воспитание, ты человек, но люди никогда не примут тебя таким, какой ты есть. А если еще и узнают о твоем даре - разрежут на куски в надежде понять, как ты колдуешь. Не сможешь постоять за себя - крышка. Меня и мамы когда-нибудь не станет, и тогда ты окажешься лицом к лицу с миром людей в одиночку. Один против всех.
