– Послушайте, – умоляюще прошептал несчастный поэт, и даже, подойдя ближе к несговорчивому торговцу, схватился за отворот его кожаного пальто, – послушайте, я поэт, мне необходима эта заветная шапка, меня без нее девушки не будут любить!
– Девушки любят дорогих и красивых, – с презрением и все на том же чистейшем русском языке ответил ему торговец, отрывая руки Андрея от своего кожаного воротника, – но если хочешь, я продам тебе ее за десять тысяч рублей, в виде исключения, но только без звездочки, за звездочку давай еще одну тысячу!
Андрей, у которого с собой была как раз искомая сумма, то есть десять тысяч рублей, сразу же отдал их торговцу, и пообещал завтра же принести за звездочку еще тысячу.
– Завтра принесешь, завтра же и получишь свою звезду, – ответил ему равнодушно торговец, отстегивая от шапки маленькую алую звездочку и вручая ушанку Андрею, который сразу же водрузил ее себе на голову, и, прокричав торговцу спасибо, тут же побежал с блошиного рынка восвояси.
Андрей спешил побыстрее добраться домой и успеть записать на бумаге заветное стихотворение, озаглавленное им заранее, как мы уже помним, одним-единственным словом «Шапка». Однако написал он свое стихотворение или нет, в точности неизвестно, поскольку домой Андрей в этот вечер не вернулся, и куда он делся, никому неизвестно. Неизвестно также, в чем состояла его заветная тайна, разгадать которую он так упорно стремился, ибо тайна навсегда исчезла вместе с подававшим большие надежды молодым ярославским поэтом. Поэт сгинул неизвестно куда, как в воду канул, сколько его ни искали по милициям и по психиатрическим лечебницам (на всякий случай, по совету знающих людей, которые утверждали, что поэты иногда, особенно будучи одержимы навязчивой идеей, сходят с ума, и их можно искать где угодно, в том числе и в заведениях для временно или навечно сошедших с ума), – сколько ни искали Андрея по психушкам и по милициям, а заодно уж и по моргам и разным подпольным ярославским притонам, так и не смогли отыскать, словно он и не жил на земле никогда. По странному стечению обстоятельств, примерно в это же время в другом городе, а именно в Москве, появился молодой и подавший определенные надежды поэт, но был ли это Андрей или кто-то другой, нам достоверно не известно. Зато доподлинно известно, что уже через несколько дней паника на ярославских рынках, а вслед за ними и во всем городе, как-то сама собой улеглась. Милиция и окрестные военные части были возвращены в свои казармы, полк грозных ракет «Кипарис Д.» был снят с боевого дежурства и вновь замаскирован не то под детский сад, не то под мирную, поросшую весенними первоцветами пасеку. Нашлась, между прочим, и заветная шапка Андрея, и опять почему-то на прилавке у того самого торговца нерусской национальности, который ему ее когда-то продал. Только вот золотой звездочки на ней почему-то нет, и сияет на месте исчезнувшей звездочки аккуратное круглое отверстие, оставленное не то от пули, не то от чего-то еще, такого же острого и безжалостного. И тайна, которую так хотел разгадать Андрей, тоже до сих пор никому неизвестна, и что это была за тайна, остается только гадать.
