– Поля! – позвал я её…
– Что? – она спокойно откликнулась.
Труп разговаривал.
Значит, всё не так уж и страшно.
– Ты в душ пойдёшь?
– Да, конечно.
Опять – спокойный голос. Даже всё как-то буднично.
– Ты будешь ещё вина?
Полина уже сидела на кровати, обхватив руками колени и глядя куда-то в сторону, в угол комнаты.
– Нет. Чайку бы…
Вот это «чайку бы» очень меня обрадовало. Если бы «чаю», то это всё-таки равнодушно-бледное состояние. А «чайку бы» – уже оттеночки. Уже проблески жизни.
Пока Поля плескалась в душе, я вскипятил чайник, бросил в стаканы по мешочку душистого чаю.
У нас была коробка конфет.
Поля сидела напротив в полузапахнутом халате. Или – в полураспахнутом… Ей было как будто всё равно.
И мы разговаривали на темы телевидения, погоды, дорожных пробках.
Поля слабо улыбнулась, когда я попытался вспомнить наше с ней путешествие на Жанажол, про речку Эмбу.
– А я хотела тогда, чтобы ты… Ты мне очень тогда понравился. Я – стыдно сказать – тогда совсем потеряла голову.
Потом вспоминала, как бегала перед тобой почти голая, как ты засыпал меня песком…
Мне совсем не было стыдно.
Я… хотела тебя…
Это уже потом, когда я уехала, когда вернулась домой, я вдруг поняла, что была почти на краю. Ведь я и про семью забыла и про университет. Какое-то ослепление на меня нашло.
Могла бы сделать для тебя всё, чего бы ты ни захотел.
На край света за тобой пошла бы.
И всего-то мы пробыли с тобой два дня.
И что ты мне тогда такого наговорил?…
Такого не бывает.
В обычной, настоящей жизни такого не бывает.
Наверное, поэтому ты и боялся ко мне приблизиться.
Поэтому дал уехать…
Зачем? Зачем, Полина, ты сказала мне всё это? Зачем? Зачем сейчас, на краю жизни, я должен был узнать, что был дурак… дурак… дурак… Что упустил своё счастье, не допустил его к себе?…
Что понавыдумывал всякой ерунды и чувствовал себя со всех сторон правильным. Потерпевшим. Жертвой.
Когда тридцать лет назад достаточно было только протянуть руку…
***************************
Полина уезжала на поезде.
Я её провожал.
Я не знал, как себя с ней вести. Боялся встретиться с глазами, которые смотрели на меня спокойно, открыто. Честно.
Как тогда, возле маленькой речки Эмба.
И я уже жалел, что в нашу единственную с ней ночь я не дал себе умереть.
Ведь у меня был шанс…
