Арлас ухватилась за руку мужчины, но тут же, мстительно ухмыльнувшись, потянула его на себя и сделала подсечку из положения снизу, опрокидывая ганнера на пол и нависая теперь над ним сверху. То, что она лежит прямо на его теле – таком крепком, разгоряченном боем – заставляло все внутри скручиваться от все усиливающегося томления.
Ганнер, не мигая, смотрел ей в глаза с каким-то странным выражением, даже не делая попыток высвободиться. А когда она ощутила недвусмысленно упирающееся ей в живот свидетельство того, насколько он не остался равнодушным к их близости, все те барьеры, что она воздвигала вокруг накатывающих эмоций, окончательно пали. Арлас издала какой-то полурычащий стон и впилась в губы мужчины – такие твердые и одновременно мягкие, чей вкус до сих пор помнила и желала почувствовать снова.
Она практически терзала его рот, словно мстила за то, что он так долго мучил их обоих. Самое странное, что Дан не сопротивлялся, хотя и не делал ответных движений. Он словно прислушивался к собственным ощущениям, пытаясь выяснить что-то для себя важное. Но когда руки Арлас потянулись к пуговицам на его форме, желая прикоснуться к обнаженной коже, перехватил ее запястья. Андран, оторвавшись от губ мужчины, с удивлением и мольбой посмотрела на него. Целая буря чувств, отражавшаяся сейчас на лице ганнера, пробудила в ней такую же ответную. Ну почему он борется с собой? Зачем, если сам хочет ее не меньше? Только из-за проклятых предрассудков?
– Слезь с меня, – прошипел Дан, с трудом выталкивая из груди эти слова.
– Только не говори, что был против, – с горечью проговорила Арлас, поднимаясь и недвусмысленно касаясь рукой выпуклости в его штанах.
Ганнер резко выдохнул и выругался, глядя на нее чуть ли не с ненавистью. А Арлас вдруг поняла, что не позволит ему так просто отдалиться снова. Сколько можно терзать ее? То отталкивать, то опять давать надежду? Пусть уже решит для себя все окончательно! И не давая ему опомниться, снова провела по напряженной плоти. Дан смотрел со смесью ненависти и страсти, но больше не делал попыток остановить.
Андран ощутила себя победительницей, пусть даже на короткое время. Внутри пробудилась та часть ее натуры, которую она упорно отвергала. Сейчас, с Даном, ей хотелось быть мужчиной. Сильным, властным, берущим то, что принадлежит ему по праву и никому не отдавать. Не подчиняться и позволять себя покорять, а подчинять самой. Она снова прильнула к губам Дана, и в этот раз он ответил на поцелуй, пусть и почти сразу укусил за нижнюю, заставляя выступить на ней кровь. Но тут же, словно извиняясь, зализал место укуса и с не меньшей жадностью стал исследовать рот Арлас. Вкус собственной крови, теперь смешивающийся со вкусом его губ, почему-то только еще сильнее возбуждал.
