– Несколько пьяных идиотов попытались указать мне, где мое место, а куратор вступился.
Мы буквально засыпали андрана вопросами, не желая удовлетворяться таким лаконичным пояснением. Арлас пришлось рассказать все подробности, в том числе и то, что она узнала от ксенита о Рендале. Последнее я слушала с жадным любопытством, ловя каждое слово. И от нового свидетельства того, что этот мужчина достоин любви, внутри все щемило. Почему-то было очень приятно слышать о нем хорошее, пусть даже я не смела надеяться на что-то серьезное с его стороны.
– Ладно, пойдемте, а то опоздаем, – глянув на часы, произнесла андран, и мы поспешили сорваться с места.
Я уже чувствовала себя лучше, поэтому надеялась, что смогу нормально пережить занятие по физической подготовке, которое стояло в расписании первым. После рассказа Арлас даже хотелось увидеть ксенита. Посмотреть на него другими глазами, уже без прежнего страха, как раньше. Особенно смущала главная причина того, почему хочу произвести на него хорошее впечатление. Он друг Рендала, а значит, наверняка тот прислушивается к его мнению.
Но на занятии ждало разочарование. К пилотам приставили не самого Хир-Но-Гара, а другого преподавателя по этой дисциплине. Хорошо сложенный, еще молодой новоземлянин с военной выправкой и суровым грубоватым лицом, по имени Гюнтар Шмидт. Глядя на него, я неосознанно сравнивала преподавателя с Рендалом, сама не понимая, почему теперь каждого встреченного мужчину с ним сравниваю. Рендал держался со студентами так же отстраненно, сохраняя дистанцию, как и Шмидт, но суровый вид в его случае смягчался приятными чертами, которыми хотелось все время любоваться, и потрясающим обаянием. В Гюнтаре же этого не было. Он казался вообще лишенным каких-либо эмоций, больше напоминая робота. Так что наши невольно оробели, настороженно глядя на преподавателя, обводящего всех холодным взглядом. На приветственные речи он не разменивался, лишь коротко представился и провел перекличку, после чего начал гонять по плацу.
Я ощутила дурноту уже на середине первого круга – вернулись головокружение и тошнота, а ноги то и дело заплетались. Дышала я тяжело и прерывисто, понимая, что вряд ли сумею выдержать занятие, раз уже в начале чувствую себя настолько плохо. Нужно было послушаться Арлас и остаться дома! – мелькнула упадническая мысль, но я упрямо расправила плечи, отгоняя ее. Нет уж, раз сама виновата, надо расплачиваться! Никто не заставлял вчера столько пить. Пусть это станет мне наукой!
