– Ты… – он мотнул головой, словно отгоняя наваждение, потом сдавленно закончил: – ты мужчина?
Арлас показалось, что ее резко и со всего размаха окунули в ледяную воду. Жар, еще недавно растекавшийся по телу, сменился холодом и дрожью. Никогда еще она не испытывала такого стыда, как сейчас. Просто за то, что она такая, какая есть. Ни одна самая изощренная насмешка не вызывала такой сильной горечи, как этот полный непонимания и отвращения вопрос.
– Я андран, – глухо сказала Арлас, поспешно приводя в порядок одежду, пока он оглядывал ее с ног до головы с каким-то новым выражением. Так, словно видел перед собой нечто противоестественное и непонятное. – Если бы ты поинтересовался раньше, этого недоразумения удалось бы избежать, – из последних сил сдерживая подступающие слезы, холодно проговорила андран.
– Ты должна… должен… – он запнулся и скривился.
– Можешь говорить в женском роде, – выдавила Арлас, чувствуя, что еще немного – и точно сорвется.
– Ты должна была раньше сказать, – закончил он фразу, отводя глаза, словно теперь ему невыносимо было даже смотреть на нее.
– Возможно. Только я не думала, что это для тебя настолько все изменит, – глухо сказала андран. – Не беспокойся, я уже ухожу.
Он не ответил. Подходя к двери, она всей кожей чувствовала напряженный взгляд мужчины, и каждый шаг давался с огромным трудом. Арлас никогда не было настолько больно. Даже тогда, когда проклятый ублюдок из министерства вставлял ей палки в колеса, не позволяя поступить туда, куда хотела. Даже когда чувствовала себя выставленной на всеобщее обозрение на пассажирском лайнере под перекрестными насмешливыми взглядами, и приходилось прилагать титанические усилия, чтобы держаться со спокойным достоинством.
Но сейчас разочарование оказалось слишком сильным, гнущим к земле, разрывающим душу на части. Единственный мужчина, что за всю жизнь вызвал в ней сильные чувства, с которым захотелось пройти рука об руку до конца своих дней с первого же дня знакомства, оказался ничем не лучше остальных!
Никогда еще Арлас не чувствовала себя такой одинокой, потерянной. Едва переставляя ногами и пытаясь найти дорогу к своей квартире, она думала о том, что хочет уехать из Академии прямо сейчас. Разорвать контракт, пусть даже придется платить крупный штраф, и забыть обо всех своих мечтах, возвращаться домой, поджав хвост и знать, что натолкнется на злорадные взгляды родных и знакомых. Но все это казалось лучше, чем и дальше оставаться здесь, видеть в глазах Дана презрение и неприязнь, в то время как она даже сейчас не может испытывать к нему негатива. Да, он обидел ее, не смог принять такой, какая есть, но от этого не стал менее желанным.
