– Я не принесу клятв, которые не могу выполнить. Я не хочу быть Вашим наследником. Я отказываюсь.
Вокруг будто всё застыло. Тишина быстро наполнялась напряжением. Керок внимательно следил за реакцией отца.
– Почему?
Всё-таки король задал этот вопрос. Робер отстранённо ответил:
– Я не могу служить убийце и самозванцу.
И услышал равнодушное:
– Дурак.
– Я предупреждал Вас, отец…
– Любого можно заставить, – задумчиво уставился в окно король. Керок сделал знак, и Кобрет встал за спиной Робера.
– Кончится тем, что ты согласишься на всё… Зачем усложнять неизбежный путь? Ты не сможешь противостоять мне, – как неразумному младенцу терпеливо-снисходительно втолковывал Роберу король. – Ты – мой сын. От этого невозможно откреститься словами, этого уже не изменить. Возьми, что тебе предлагают: богатство, власть, могущество. Большинство людей жизнь кладёт, чтобы завоевать хоть толику того, что само идёт в твои руки. Сколько людей ты сможешь спасти, озолотить или справедливо наказать!.. Ты свободен от моих грехов, если дело в этом… Прими бесценный дар, предназначенный тебе по праву. И будь счастлив.
Робер заставил себя смотреть в тёмные глаза отца:
– Не могу.
– Жаль… Правда, жаль. Надеюсь, ты понимаешь, что у меня нет другого выхода. Ты мне слишком нужен… В тишине и одиночестве дворцовых подземелий даже в пустые головы приходят дельные мысли… – король стремительно вышел, красиво махнув алым плащом.
Робер ждал.
– Неужели трудно притвориться? Кому нужна твоя детская откровенность?… Подчинись отцу, ещё есть время. Никто не посмеет осудить тебя. Твоё место в тронном зале, а не в вонючей тюрьме. Посмотри, как ты одет… – казалось, барон искренне переживает за брата.
Робер стал спокойно расстёгивать пуговицы парадного камзола. Керок заворожённо следил за движениями юноши и втайне завидовал его решительности.
Когда Кобрет связал ему руки, Робер оглянулся на цветные окна:
– Обидно, что сегодня дождь… Я готов.
– Измени решение.
Робер отрицательно помотал головой, челюсти стиснулись так, что он уже не мог говорить нормальным голосом. Показывать же свою слабость Роберу не хотелось. Керок некоторое время смотрел в глаза младшего брата, потом махнул рукой:
– Пошли…
Небольшая процессия отправилась вниз.
Тёмными коридорами они вышли на улицу и почти сразу прошли через железные ворота во двор двухэтажной тюрьмы. Дворец и тюрьма оказались очень близки, как две стороны одной монеты. В тюремном дворе плотно уместились кухня, дом для охраны и кузница. Шёл мелкий дождь, солнце так и не появилось. В лёгкой рубашке Робер промок насквозь, его знобило.
