– Люблю тебя, подружка. – сказала нежно Алькумена.
– И я тебя. И всех вас.
Мы зажарили зерна маиса на углях, перемешанные с тестом из пшеничной муки, выпили водицы из заботливо приготовленных Милой, золотых кубков, вкусили яблок, и после ужина устроили музыкально-поэтический круг.
Для этого было все – и инструменты, и прекрасные голоса, и творческое вдохновение. Не существовало никаких рамок и запретов, тем не менее, присутствующие знали об единственном правиле и неукоснительно следовали ему – никаких повторений, что, собственно, всех устраивало. И началось или, вернее, продолжилось, безначальное веселье.
Филипп спел для Алькумены прекрасную серенаду о ее дивных чарующих глазах и гибком теле, и еще одну о своей любви к Миле… Жена уже привыкла ревновать, но что поделать, она чувствовала, что не может сравниться с русалкой, хотя, знала, что Филипп остается верным мужем, и, что особенно радовало, что это – неизменно. По крайней мере, надеялась на это, ведь в любом случае – пропасть между смотрителем маяка и русалкой так велика, что вряд ли они окажутся настолько сумасшедшими, чтобы пойти на большую близость, чем уже есть.
Слова слетали с губ смотрителя маяка сами по себе, будто уже рожденные и подброшенные ему линиями жизни:
Прекрасная дева на свете живет,
В окошко не глядя, все милого ждет.
А он, уходящий, ни свет-ни заря,
Навеки ушедший к себе от тебя.
Этими странными словами он завершил свой ход, и стал внимательно слушать следующего исполнителя, пригласив на танец свою жену. Здесь это было обычным делом – пока не пришла очередь твоего исполнения – приглашать на танец кого хочется. Сейчас Филиппу больше всего хотелось пригласить Алькумену, но он не посмел.
Мила также исполнила через несколько ходов песню о родном доме, где горит очаг, ждущий возвращения странников и рождения ребенка. Удивительное дело – как это быстро она научилась петь, сочинять красивые песни и играть на барабане – инструменте, который ей больше всего подошел! Видимо, тут сама атмосфера такая, что творчество просто начинает изливаться из тебя… Кто-то подыграл ей на инструменте, напоминающем цимбалы, а кто-то подхватил голосом нежные нотки припева. В этом месте (царстве Хормба) невозможно себя чувствовать несчастным – каждая крупица пространства наполнена любовью и взаимностью в доброй и интересной игре, и нет ни малейшего желания, оказавшись здесь, думать о возвращении в обычную жизнь.
Она и не хотела возвращаться, так зачем же исполнять именно эту песню? «Почему?» – размышляла и пела одновременно Мила: «Странно»…
