- Я могу подменить этого десантника в намечающейся операции, - тихо заметил Виталий.
- Хм... а кто будет исполнять его? - задумался полковник.
- Я пас! - отрезал Евгений.
Каждый день в подобных командировках, он нередко чувствовал к себе такое отвращение, что ничего не хотелось делать. Он жил машинально, словно робот. Ни о чем не думал. И это его устраивало.
Все шло некоторое время своим чередом, но внезапно появился Генрих! Чисто интуитивно Евгений почувствовал в давнем знакомом что-то такое, что отличало его от остальных членов группы, располагало к себе, заставляло задумываться и о своей жизни.
И сейчас они решают, как проще списать Генриха Данзаса, товарища по Чечне, собутыльника по питерским и московским кабакам, спарринг-партнера по боевым искусствам на боевые потери, и даже не боевые - просто, знаете ли, пальнуть в спину... И он не может помешать этой разработке: как проще и безопаснее ликвидировать его старого приятеля, попавшего в это грязное болото, в котором барахтался сам. Как быть? Что делать? Что предпринять? Евгений смотрел в окно и видел перед собой Генриха, о чем-то разговаривавшего с пленным Русланом.
- Не хочешь-не надо, - уже прикинул какую-то комбинацию Соловьев. - сейчас позовешь Тараса и вдвоем пойдете на тот берег реки проверить, как там и что. По возможности, постарайтесь узнать, можно ли оттуда добраться до кирпичного завода. Если дорога есть, то это здорово облегчит нам задачу: мы сократим километра три. Возьмете оружие, бинокли, рации - все, что необходимо и в путь.
- А здесь как же? - не удержался Евгений.
- Это приказ, - отрезал полковник. - идите.
Если в фургончик 'Мосгаза' сегодня вошло лицо кавказской национальности, например Липатошвили, то в комнату на шестом этаже научно-технического отдела ФСБ поднялся уже подполковник Роман Липатов. И не просто подполковник, а следователь, расследующий запутанное дело.
- Здрасьте, Ром-Никитыч, - только и сказал компьютерный юноша, только на мгновение оторвавшись от экрана. Перед огромным монитором в удобном вращающемся кресле сидел молодой человек в джинсах и клетчатой рубашке. Соломенного цвета вихрастые волосы были всклокочены, очки в тонкой дорогой оправе подняты на лоб. Парень крутил в руках шариковую ручку с обгрызенным концом. На столе перед ним лежала стопка чистых листов - верхний был наполовину усеян какими-то малопонятными закорючками - на ковре, рядом с креслом, валялась кучка смятой бумаги.
