Чувствуя себя все более неуютно, постаралась вообще на него не смотреть и занялась едой. Краем глаза заметив, что он поднялся, затаила дыхание. Вилка в руке так и застыла, а недожеванный кусок румяного блинчика чуть не застрял в горле. Огас прошел мне за спину и коснулся волос. Я напряглась, ожидая, что или дернет сейчас так, что взвою, или придумает еще какое-то издевательство, радуясь нужным ему эмоциям. Но длинные тонкие пальцы Нордана пробежали по волосам и вытащили из них заколки. Тяжелая копна хлынула на спину, и я в полном недоумении округлила глаза.
– Так лучше, – опять хрипло сказал огас, и я ощутила его дыхание совсем близко от уха.
Так, что-то его сегодняшнее поведение внушает уже самую настоящую тревогу.
– Зачем это? – не выдержала я, дергаясь и уклоняясь от него.
Нордан вернулся на свое место и в задумчивости уставился на меня.
– Возможно, это эффект от того, что как симбионт ты мне идеально подходишь, – он мотнул головой и нахмурился. – Не обращай внимания. Ешь.
И вот как я теперь смогу спокойно есть?! В душе зашевелились нехорошие предчувствия. Похоже, я и правда вызываю в этом заносчивом ублюдке куда больший интерес, чем ему бы самому хотелось.
– Ты красивая женщина, – неожиданно сказал он, едва не заставив меня подавиться. Подняв глаза, в которых наверняка сейчас металась паника, я напряженно уставилась на него. Но лицо Нордана казалось бесстрастным, лишь во взгляде полыхали странные искорки. Поняла вдруг, что то, что он сказал, не было комплиментом или попыткой запудрить мозги. Просто констатация факта. – Насколько я знаю, тебе двадцать два года. В таком возрасте большинство таринок уже замужем. Так почему не нашлось мужчины, который бы захотел связать с тобой жизнь?
Ему что и правда интересно знать? Или это праздное любопытство? О чем-то ведь нужно говорить за столом. Только вот затронутая тема мне нисколько не нравилась. А еще манера огаса говорить напрямик, не тратя времени на моральную подготовку. Это в полной мере показывало, что он считает себя хозяином положения.
– Я не считаюсь такой уж красавицей, – хмыкнула, стараясь скрыть смущение. – У моего народа больше ценятся светлокожие и светловолосые женщины.
– Глупости, – он опять как-то хищно прищурился. – Когда я наблюдал за тобой во время твоей прогулки по городу, на тебя многие мужчины слюни пускали. Твоя красота необычна для таринки, но это, напротив, делает тебя привлекательнее. А еще этот вызов в твоих глазах, который ты даже не считаешь нужным скрывать. Это будоражит.
