Иудаизм не одинок в своей поддержке поиска глубочайших (а не поверхностных) жизненных наслаждений. Но что отличает иудаизм – это то, что он не ограничивается пустыми словами во славу этого идеала («Ну, да, я бы хотел, чтоб все было исключительным, но…»). Он настаивает на том, чтобы вы не соглашались на меньшее. Требуя от вас отказаться от физической связи сейчас ради самых главных отношений в жизни, иудаизм направляет вас к самому лучшему из того, что жизнь может предложить.
Глава пятая
Раны, шрамы и самовоспроизводящееся пророчество
Человеческие существа чрезвычайно уязвимы. Если вы упадете лицом вниз, вам может понадобиться наложение швов. Один неверный поворот на лыжах, – и можно оказаться со сломанной ногой. Слава Богу, организм способен к самоизлечению; но даже с надлежащей медицинской помощью человек все равно может остаться инвалидом или со шрамами на всю жизнь.
То же самое верно по отношению к вашим эмоциям. Детская травма может повлиять на всю взрослую жизнь, и даже недавние душевные раны могут залечиваться годами. Как бы вы ни были хрупки физически, вы зачастую еще более хрупки эмоционально.
Как-то раз, когда я представила себя и свой предмет в студенческой группе, я заметила ужасно серьезное выражение на лице одной женщины. Я начала, как обычно, рассказывать, что религиозный подход к знакомствам построен так, чтобы отбить охоту вкладывать свои эмоции в обреченные отношения. Та женщина откинулась назад на стуле, сложила руки, и сидела с напряженным выражением лица, как будто бы испытывала боль. Я привела пример таких тупиковых отношений, в которых только один партнер стремился к принятию на себя каких-то обязательств. Ее лицо потемнело, и она почти незаметно для самой себя кивнула. «Хм…, – подумала я. – Кажется, именно это с ней и произошло». Я привела второй пример, когда отношения, в конце концов, болезненно разрывались из-за того, что цели партнеров не совпадали. Она сделалась еще несчастнее, тяжело вздохнула и кивнула опять, на этот раз вполне заметно. «Ой, – удивилась я, – и это тоже?!» Я сомневалась, стоит ли мне продолжать, но у меня не было выбора. Поэтому я глубоко вздохнула и привела последний пример нездоровых отношений. Я не была готова к тому, что случилось потом: из ее глаз брызнули слезы, она встала и вышла из класса.
Эта женщина испытывала сильную боль. Если бы ее страдания были физическими, ее, вероятно, поместили бы в больницу. И если бы она предполагала, что ее может настигнуть боль такой силы на физическом уровне, она, несомненно, проявила бы много большую осторожность.
