Значит, разговаривая, надо умело и быстро определять предударные слоги.
Притом мгновенно установить, мягкий согласный впереди гласного в этом слоге или же твердый.
Если мягкий, то тут же надо обратить внимание, что в ударном слоге. Когда под ударением [а, е], то в предударном произносите [и] (образец: систра, систре).
Когда же под ударением [и, о], то в предударном пусть будет[а] (сястрица)[33]. И не забывайте: [у] никогда не меняется; и не забывайте о чередованиях с [и]!
Сомневаюсь, чтобы у вас получилось настоящее диссимилятивное яканье (если только над каждым гласным вы не станете думать по полчаса). А это лишь одна черта говора — и то как трудно ею овладеть! Со временем можно, а сразу, за месяц, за полгода — трудно, даже если очень стараться. Слишком много будет ошибок; для вас-то они незаметны, а тем, кто владеет суджанским говором, они будут резать ухо.
«Ну что ж, — скажет, может быть, иной читатель. — Это диалектным произношением так трудно овладеть. А ведь надо-то литературным! Это гораздо легче!» Уж не потому ли, что это ваше произношение, дорогой читатель?
Дорога от литературного произношения до диалектного так же длинна и трудна, как от диалектного до литературного. Наше произношение вовсе не просто: овладеть им нелегко. Мы давно усвоили его, привыкли к нему, и поэтому сложность законов, которым подчиняется литературное произношение, нам незаметна. Оно автоматизировалось, так же как автоматизировалось произношение у диссимилятивных якальщиков.
Автоматизированный навык быстро не разрушишь; быстро не создашь вместо пего новый автоматизированный навык. Это дело долгого времени. Конечно, когда-то говоры исчезнут, останется только литературный язык. Надо помогать им быстрее исчезнуть. Но нельзя надеяться, что это случится в ближайшее время.
Поэтому, по крайней мере в ближайшее время, в течение ряда десятилетий, фонетическая орфография никак не может быть облегчением для большинства говорящих по-русски.
Теперь обратимся к литературному произношению.
А оно-то едино?
В целом едино. Но в деталях и частностях возможны колебания.
Язык изменяется медленно-медленно, но непрерывно. Течет река, но в ней не вода, а густая смола. За год она протекает один миллиметр, но течет непрестанно, всегда. Эта река — язык: он медленно, но постоянно меняется.
Дети говорят не так, как отцы. Каждое поколение изменяет — в деталях — произношение. Этих деталей не так уже мало. Вот маленький текст: «Большекрылые совы бесшумно взвивались
