Я никогда не знал заранее, а как оно будет. Грубо говоря, я проснусь и не факт, что небо будет голубым, а трава зеленой. А может, я и вообще не проснусь – кто знает? Тысячи возможных сценариев, множество вариантов. Никаких стандартных схем и гарантированных результатов – возможно все и одновременно невозможно ничего! Не узнаешь, не попробовав. То, что не получилось тысячу раз – запросто может получиться в тысяча первый. Просто потому, что наступил новый день, и мир вокруг стал чуточку другим.
И деньги, которых так жаждет Наташа, могут появиться в моей жизни сотнями разных способов. Я могу прославиться благодаря своей книге, могу найти клад, спасти жизнь миллиардеру, который щедро меня отблагодарит, а можно вообще продать что-нибудь ненужное и основать свой проект. Да, все предпочитают стандартный способ – устроиться на обычную работу. Но кто сказал, что этот способ единственный?! Поле возможностей – просто огромное! Необъятное!
– Ты чего такой грустный? – спросила Наталья, собираясь ложиться спать.
– От жизни сдох – поставьте мне диагноз.
– Опять ты со своими шуточками, – заворчала супруга и захлопнула дверь в спальню.
А я так и остался сидеть у окна, смотря куда-то вдаль, где на ночном шоссе мелькали яркие огни проезжающих автомобилей…
Проснувшись на следующий день, я сразу сел за компьютер и попытался сосредоточиться на романе, но никакие мысли в голову не шли. Вся депрессивная пустота, что вертелась в сознании, для произведения не подходила, а значит, была бесполезной. В такие минуты мне хотелось только одного – выпить и немного расслабиться. Чтобы не терзаться вечными думами о судьбах людей, да и о своей собственной, прогнать накинувшийся из-за угла ступор, каленым железом выжечь его из своей души. Но он не выходил, не выжигался.
Депрессия, словно клубы дыма опутывала разум и нашептывала мне: «ты бесполезен», «от тебя нет никакого толку», «ты никому не нужен», «твои труды никогда не оценят». В эти мгновения я вскакивал с кресла и метался по комнате. Ломал карандаши и ручки, и, наслаждаясь их терском, чувствовал, что ко мне возвращаются силы. Но этой подпитки было явно недостаточно… Надо терпеть! Терпеть и не мучиться, не страдать, не позволять депрессии взять над собой верх. Она не одолеет меня, не справится. Она пыталась уже много раз, являясь ко мне почти каждый день в своем брутальном обличье, говорила со мной, как живая, спорила и даже глумилась…
А может, это была и не депрессия вовсе – а второе «Я» – забитое, запуганное, неуверенное в себе. Это «Я» давило на мозги постоянно, и от его противного писклявого голоса порой не было спасения. Оно грызло, как паразит, и чем больше проходило времени, тем острее становились зубы, вонзающиеся в живую плоть и заставляя ее кровоточить. Вот и сейчас мне хотелось бросить все, и самое главное – не думать. Не думать о будущем, о людях, которых я так не ненавидел и так хотел спасти, о мечтах… Да-да. Я не мечтал – я думал о мечтах. Чего бы мне хотелось сегодня или завтра? Что бы такое пожелать и о чем таком пофантазировать? Может, о том, чтобы перебраться за границу и поселиться в средневековом замке или сидеть на даче, расположенной среди дремучих лесов, наслаждаясь тишиной и покоем? И, определившись с объектом, я начинал думать о нем, уносясь в своих грезах так далеко от реальности, что возвращаться в нее порой было невероятно сложно …
