Прошло несколько дней. «Шитикова, в профком!» – крикнул кто-то за кулисами.
Маринку приняла сама Елена Евстафьевна Дерюжко, председатель профкома, немалая, между прочим, величина в иерархии Академического театра. Когда-то Леночка Дерюжко была начинающей актрисой и неплохо сыграла в кино простую советскую девушку, ставшую партизанкой и отважно бившуюся в лесах Белоруссии с немецко-фашистскими захватчиками. Стала известна на всю страну, чего-то даже была удостоена. Рассудительная Леночка решила, что ей вполне достаточно актерской славы, другой выигрышной роли может и не быть, и надумала пойти по общественной линии. Она быстро заматерела, располнела и, самое главное – набрала немалый вес в решении важнейших вопросов жизни театра. Ну и конечно, очень скоро стала заслуженной, не в пример многим другим недальновидным скромным пахарям сцены. Сам Шаргородский прислушивался к голосу Е. Дерюжко и считался с ее мнением… Предоставление жилплощади, прием в труппу лимитчиков, касса взаимопомощи, моральный облик актеров, репертуарная комиссия, да мало ли какие важные вопросы никак не могли решаться без учета ее, Елены Евстафьевны, точки зрения. Она бегала советоваться и во дворец Профсоюзов на площади Труда и даже имела какие-то дела с инструкторами и секретарями обкома партии. По вопросам культуры, конечно. В общем, ни одно важное событие в театре не обходилось без нее.
Елена Евстафьевна приняла Маринку в своем кабинете. Выглядела скромно и достойно. Светлые волосы безупречно уложены и стянуты сзади в кичку, открывая чистую линию правильного лба. Предложила сесть на стульчик рядом со своим темным массивным столом. Долго молчала, перелистывала какие-то свои очень важные бумаги. Потом подняла на Марину глаза и строго спросила:
– Ну, что скажешь, Шитикова?
Марина подумала, что будут опять спрашивать про мужа.
– О чем вы, Елена Евстафьевна?
– А ты не знаешь? Что случилось два дня назад после генеральной репетиции?
– Ничего особенного. Я задержалась дольше обычного, обдумывала, как прошел прогон. Собралась и пошла домой.
– А как ты выходила из театра?
– Как обычно – по служебной лестнице.
– И ничего там не заметила, никого не встретила?
– Театр был пустой, все ушли. Ах, да. На лестнице встретила Вольфа Яновича и Настю…
– И что они там делали в столь позднее время?
– Не знаю, Елена Евстафьевна. Стояли у окна. Наверное, говорили о чем-то.
– И ничего такого ты не заметила?
– Что вы имеете в виду? Ничего особенного я не заметила.
