Порывшись в новых воспоминаниях, я задумчиво хмыкнул. Такое состояние эльфы называли глубокой медитацией. Именно она позволяла ушастым долгое время обходиться без сна, быстро восстанавливая силы и снимая усталость. Умение погружаться в глубокую медитацию вырабатывалось специфическими тренировками. Какими, не скажу — до этой информации я вчера не успел добраться. И нет ничего удивительного в том, что это умение оказалось у меня и пробудилось, когда очищающий настой… эм… очистил мои мозги. Сработал условный рефлекс: если в сознании образовался вакуум, разум автоматически переходит в режим гибернации. Любопытно другое — долгожители убеждены, что данная особенность присуща только их расе и является лишним поводом для гордости. Значит, либо ушастики ошибаются, и способность к глубокой медитации присуща разуму, а не телу, либо зелья Дара начали потихоньку превращать меня в эльфа. На всякий случай я ощупал кончики своих ушей. Заостряться мои локаторы не спешили, но черт его знает. Ох, не нравятся мне побочные эффекты эльфийских снадобий! Пока (тьфу-тьфу, чтоб не сглазить) все они только на пользу, но как бы осечки не вышло.
Рядом завозилась Вика. Потянулась по-кошачьи и сладко зевнула. Выглядела она настолько сексуально, что мои тревожные мысли как ветром сдуло. Приобняв жену, я нежно прильнул к ее устам. Спросонок орчанка не сразу сообразила, что к чему, буркнула нечто невнятное, но потом в свою очередь обняла меня и начала отвечать. Почувствовав пробуждающееся желание, я удвоил усилия, но внезапно любимая отстранилась, облизнула губы и сощурилась:
— Ты что, уже успел позавтракать?
— Извини, — смутился я. — Пока ты спала, Ушастик опять принес какую-то гадость. Сейчас схожу, зубы почищу.
— А ну, лежать! — скомандовала Вика и одним гибким движением оседлала мои бедра. — Пока с долгами не рассчитаешься, никуда не отпущу!
Подивившись решительности супруги, я без возражений уступил ей верховодящую позицию, а сам принялся беззастенчиво любоваться ее телом. Бесспорно, привлекательности моей половинке было не занимать, но этим утром орчанка показалась мне еще прекраснее. Не представляю, что тому виной — вчерашняя неудовлетворенность или бьющие в окно солнечные лучи, которые, путаясь в растрепавшихся волосах девушки, превращались в эдакий золотой нимб и делали Вику похожей на ангела, но у меня дух захватило от восхищения. Моя пре-елесть!
Это была последняя членораздельная мысль, после чего сознание захлестнула волна страсти, и я активно включился в процесс. На шум к нам заглянула любопытная Лисенок, тихо ойкнула и поспешила ретироваться. Любимая на появление ребенка никак не отреагировала, а я был настолько увлечен великолепной грудью, предоставленной хозяйкой в мое полное распоряжение, что проигнорировал бы и вожака зомби, если таковой решит заявиться к нам на огонек.
