— Не знаю. Вряд ли в одной семье может быть двое знаменитых людей. Из-за этого мне иногда грустно.
Они остановились у белой калитки дома, где жила Анна. Элизабет пыталась лихорадочно сообразить, что бы такое могло сделать ее знаменитой. Но тут в окно их увидела Хеймпи и открыла дверь.
— Мамочки! Опаздываю к обеду! — воскликнула Элизабет и бросилась прочь по улице.
— Ты — и эта Элизабет! — проворчала Хеймпи, когда Анна вошла в дом. — Ты бы еще с обезьяной на дереве что-нибудь обсуждала!
На самом деле Хеймпи звали фрейлейн Хеймпел. Она нянчила Анну и ее брата Макса, когда те были маленькими. А когда они подросли, Хеймпи занялась домашним хозяйством. Но стоило Анне и Максу после школы появиться на пороге дома, как Хеймпи тут же начинала вокруг них суетиться. «Надо ж, как ты упакована! Да еще и перевязана, — приговаривала она, разматывая шарф Анны и стягивая с нее верхнюю одежду. — Давай-ка освободим тебя».
В гостиной играли на пианино. Значит, мама была дома.
— Ноги сухие? Не промочила? — спросила Хеймпи. — Тогда быстро иди мыть руки. Обед почти готов.
Анна поднялась вверх по лестнице, крытой толстым ковром. Через залитое солнцем окно были видны последние пятна снега в саду. Из кухни доносился запах жареного цыпленка. Как же здорово прийти из школы домой!
В ванной кто-то возился. Анна открыла дверь и столкнулась лицом к лицу с братом Максом. Макс спрятал руки за спину и покраснел до корней своих светлых волос.
— Что такое? — спросила Анна и поймала взгляд Гюнтера, друга Макса. Гюнтер тоже смутился.
— А, это ты… — Макс с облегчением перевел дух.
А Гюнтер засмеялся:
— Мы думали, кто-то взрослый.
— Что это у вас? — полюбопытствовала Анна.
— Значок… Сегодня в школе была страшная драка — нацисты против социалистов.
— Кто такие нацисты и социалисты?
— В твоем возрасте можно было бы уже знать, — сказал двенадцатилетний Макс. — Нацисты будут голосовать за Гитлера. А мы социалисты. Мы против него.
— Вы же вообще не будете голосовать, — возразила Анна. — Вы еще слишком маленькие!
— Ну, наши отцы будут, — насупился Макс. — Это одно и то же.
— Все равно мы им врезали, — заметил Гюнтер. — Ты бы видела, как они удирали. Мы с Максом поймали одного и отобрали значок. Только… Даже не знаю, что скажет мать, когда это увидит, — Гюнтер печально взглянул на свои разодранные брюки. Отец Гюнтера потерял работу, и на новую одежду в их семье денег не было.
— Ничего, Хеймпи починит, — сказала Анна. — Можно я посмотрю значок?
