Алан Супреев, детский приятель Александрова, с которым они играли в юношеском составе усть-каменогорского «Торпедо», жил в этом же подъезде, только этажом выше. Когда он увидел на пороге своего друга, то первые мгновения стоял как вкопанный, не в силах произнести ни единого слова. Да и потом, когда они обнялись и нежданный гость зашел в квартиру, Алан еще какое-то время хранил молчание, не веря в то, что к нему пришел его старинный приятель, с которым они не виделись около года — с тех пор, как Александров навещал мать сразу после Олимпиады в Инсбруке.
Они прошли на кухню, где в детстве частенько сиживали допоздна, когда приходили с хоккея домой и коротали время в спорах на всё ту же хоккейную тему. С тех пор на этой кухне мало что изменилось, даже вид из окна был прежний — внизу раскинул свои владения детский сад, а вдалеке виднелись корпуса Востокмашзавода, на котором некогда трудился Алан. Глядя теперь на его очертания, Александров спросил:
— Мать сказала, что ты с завода уволился?
— Не уволился, а уволили. А вот почему, не спрашивай — длинная история.
— Из заводской команды тоже турнули? — усаживаясь на табуретку, продолжал свой допрос Александров.
— А вот это дудки — играю.
— Хорошо, а то я тебе новые краги привез. Зайдешь потом к матери, заберешь.
— Спасибо, знаешь, чем обрадовать старого приятеля.
— Зато ты не знаешь — зачем матери вчерашний «Советский спорт» показал?
— Так то не я. Вернее, не по моей вине вышло. Ей кто-то по телефону позвонил и про статью рассказал. А она ведь знает, что я «Советский спорт» выписываю. Ну, естественно, пришла… Дальше сам понимаешь.
Друзья какое-то время помолчали, после чего Алан нашел в себе смелость спросить:
— Тебя самого из ЦСКА теперь турнуть не собираются?
— Если турнут, я сюда вернусь — буду за родное «Торпедо» гонять.
— Ты сам-то веришь в то, что говоришь? — усмехнулся Алан. — Наши вот-вот во вторую лигу вылетят, а ты возвращаться собрался. Если в Москву попал, то держись за нее до последнего. Ты ведь один из всего нашего призыва смог не только в столице закрепиться, но и славы вдоволь хлебнуть — Олимпиаду выиграл, чемпионат СССР, против самих канадцев сумел поиграть. Таких успехов больше ни у кого из наших нет — ни у Равиля Гатаулина, ни у Володьки Локотко. Кстати, как они?
— Равиль по-прежнему играет в столичном «Динамо», а Володька — в «Крыльях Советов». Но я с ними редко вижусь. Ты лучше расскажи, как у тебя с Ленкой?
— Разбежались, как только с завода уволился. Ну, и ладно. Мне в моей «двушке» без бабы даже легче — дышится свободнее. Ты, женатик, мне теперь, небось, завидуешь?
