– Ну что, все в сборе? Тогда пошли.
Ребята послушно поспрыгивали с парт, похватали сумки и двинули в сторону двери. Инга тут же пропала из вида, ее заслонили чужие спины и плечи.
– А где Сопыгин? Сопыгина нет! – сказал кто-то из ребят.
– Ну, не опаздывать же из-за него в кино, – послышался ответ.
Класс быстро пустел, будто все только и ждали появления Инги.
– А ты что сидишь? Пошли с нами! – сказал мой новый ушастый друг.
– Идем-идем, – поддержала Алина.
Я начал лепетать что-то про генеральную уборку, про Фирсову и пустое ведро.
– Да забей ты на это дело! – скалила зубы Алина.
– Или, Борисок, тебе слабо? – подначивал Гена.
Я начал оглядываться по сторонам. Не знаю, что надеялся увидеть, быть может, Бочкина – его вид меня обычно подбадривал, но, к несчастью, в этот судьбоносный момент я уперся взором прямо в Ингу.
– Чо это мне слабо? – промямлил неуверенно. – Пошли.
Гена радостно похлопал меня по плечу: мол, наш человек, и подтолкнул к двери.
– Кто это? – Инга смотрела прямо на меня.
– Мой новый кавалер, – не к месту пошутила Алина. – Хорош?
– Это дежурный, – осадил подругу Гена. – Генеральную уборку здесь делал.
Инга глянула по сторонам. Парты стояли криво, на полу валялись какие-то бумажки, фантики и очистки от карандашей, а доска была вся разлинована для игры в крестики-нолики.
– Да ну эту уборку! Делать мне, что ли, больше нечего? – хорохорился я, пытаясь показаться в лучшем свете. – Сдуру пообещал нашей старосте…
– А я вижу, на тебя можно положиться, – с усмешкой перебила Инга.
И больше она на меня уже не смотрела. Пошла себе вперед, догонять остальных ребят, даже не поинтересовавшись моим именем или на худой конец – фамилией. Я же почему-то ни чуточки не чувствовал себя сильным, вот так стоя посреди загаженного класса. Честно говоря, на душе у меня было довольно скверно. В кино идти тоже перехотелось. Тогда я поднял ведро и одиноко, без Бочкина, набрал воды. Оставалось надеяться лишь на то, что Инга меня толком не запомнила и я не врезался ей в память безропотным последователем какого-то ушастого Гены, был бы он хоть трижды носителем первоклашек. Я уныло взялся за тряпку, и только тут появился Бочкин.
– Ну и грязища, – простонал он.
А потом забрал у меня тряпку и как-то незаметно вымыл весь пол. А я рассказывал ему про Ингу. Нести бремя своей любви в одиночку больше не было сил.
– Ну и угораздило же тебя, старик, – трагично изрек Бочкин, стирая с доски последний крестик. – Ладно, мы что-нибудь придумаем. Выставим тебя перед этой Ингой настоящим героем.
