Р а с п о р я д и т е л ь. Вы напрасно так говорите. Вы можете услышать много полезного о страданиях угнетенного народа и о том, как облегчить эти страдания, о солидарности рабочих, о стачках, профессиональном страховании и больничных кассах. Ведь вы же работницы?
1-я д е в и ц а. Да. - Нет. Не совсем. Видите ли, я и Лиззи, мы...
Р а с п о р я д и т е л ь. Тем более. Разве вы не жертвы современного общества?
2-я д е в и ц а. Да, да. Но знаете, скоро я действительно выйду замуж, и тогда все пойдет иначе.
Р а с п о р я д и т е л ь. Я вам советую уже сейчас послушаться меня.
2-я д е в и ц а. Мы подумаем.
Р а с п о р я д и т е л ь. А товарищ Гэз, как я слышал, превосходный оратор.
(Входит рабочий.)
Р а б о ч и й. Товарищ Гэз не приехал. Поезд с востока пришел уже десять минут назад. Я обошел все вагоны, ждал у подъезда, спрашивал у всех, но его нет.
Р а с п о р я д и т е л ь. Какая досада!
1-я д е в и ц а. Может быть, он задержался в дороге?
2-я д е в и ц а. Опоздал на поезд?
1-я д е в и ц а. Сошел с ума.
2-я д е в и ц а. Умер?
Р а б о ч и й. Во всяком случае ему следовало телеграфировать обо всем этом. Так было бы вежливее.
Р а с п о р я д и т е л ь. Какая досада! Придется отменить митинг. А между тем народу собралось, как никогда, и настроение совершенно необычайное.
(Входит в зал и сейчас же возвращается в большом смущении.)
Р а с п о р я д и т е л ь. Невероятно! Невозможно!
Р а б о ч и й. Что?
Р а с п о р я д и т е л ь. Гэз!
Р а б о ч и й. Как он прошел? Что говорит?
(Распорядитель делает жест непонимания. Все подошли к дверям. Шпик приготовился записывать речь на манжете. Тишина.)
1-я д е в и ц а. Где он? Покажите мне?
Р а с п о р я д и т е л ь. Тсс. Вот у фонаря.
1-я д е в и ц а. Какой красивый!
2-я д е в и ц а. Дьявол!
Р а с п о р я д и т е л ь. Тише!
(Из зала выходят несколько женщин в большой тревоге. Пантомима. Выходит молодой рабочий.)
2-я д е в и ц а. Питер!
П и т е р. Крошечка моя! (Обнимает ее, потом отстраняется.) Прощай!
(Сцена темнеет.)
Картина вторая.
(Митинг. Говорит Георг Гэз).
Г э з. Стачка - пустяки. Тарифы - игрушка. Сокращение работ - обман. Все равно за грош или за два, в десять лет или в пятнадцать они высосут из нас силу и мозг.
Да, они купили нас и выжимают, как губку, изо дня в день до смерти. Но знайте, этого мало им. Да, они поставили нас у печей, у челноков и молотов. Живыми тисками, приводами, манометрами, - но знайте, этого мало им.
