Ольга помялась, мельком взглянула в сторону выхода, откуда на нее с ненавистью смотрела Вероника, опустила глаза. На мгновение остро захотелось рассказать все в подробностях. Но, пересилив постыдное желание, Оля вскинула голову, отстраненно произнесла:
— Светл… семьсот четвертая оступилась и неудачно ударилась при падении.
Гюрзель покивала, разглядывая лежащую девушку, затем пристально взглянула Ольге в лицо, поинтересовалась:
— Наверное, ты знаешь и о том, что произошло с ее руками?
— Конечно, — Ольга улыбнулась, — я пыталась остановить ее падение, но, к сожалению, не удержала.
— Остановить чем? — брови лейтенанта взлетели ко лбу, — палкой с гвоздями?
Оля развела руки, демонстрируя окровавленные пальцы, сказала с глубокой грустью:
— Мне не хватало сил, пришлось использовать ногти, но даже это не помогло.
По лицу начотряда невозможно было определить, поверила ли она в услышанное, но через несколько мгновений напряженного молчания Гюрзель отчеканила:
— Бойца привести в чувство и отправить в санчасть. Кровь убрать. Кто там нынче дежурный?.. И не забудьте — через полчаса кросс.
Едва за лейтенантом захлопнулась дверь, девушки тут же засуетились, вокруг поверженной собралась толпа, а Ольгу оттеснили в сторону. Понаблюдав, как Светлану приводят в чувство, вытирают от крови и поднимают на ноги, Оля направилась в душевую.
Взглянув в зеркало, Оля покачала головой, несколько мелких царапин особо не портили внешность, но расплывшееся под глазом желтое пятно, что уже начало темнеть, не порадовало. Пустив из крана холодную воду, она еще некоторое время рассматривала себя в зеркало, затем опустила лицо под струю. Царапинки защипало, а ноющая боль под глазом утихла.
Когда кожа почти потеряла чувствительность, а лицо превратилось в холодную маску, Оля со вздохом облегчения выпрямилась, стряхнув с ресниц капли влаги, вновь взглянула в зеркало. Ничего не изменилось, за исключением того, что в глубине отражения возникло задумчивое веснушчатое лицо.
Ольга не припоминала, чтобы эта худая, молчаливая девушка с копной рыжих волос и смешным курносым носиком хоть раз что-то произнесла, потому сильно удивилась, когда та негромко произнесла:
— Почему ты не сказала правду?
Смывая с рук остатки крови, Оля повернула голову, уточнила:
— Какую правду?
Рыжая девушка подошла ближе, встав у соседнего рукомойника, и Ольга вспомнила ее номер — семьсот шестой, сказала негромко:
— Правда о произошедшем. Ведь это она затеяла драку, не ты.
